Культура и наследие эпохи викингов: история цивилизации. Древняя скандинавская культура

Что и как ели скандинавы в эпоху викингов? Как они готовили пищу? Как проходили пиры? Об этом и многом другом расскажет очередная статья из цикла о культуре Древней Скандинавии.

Как вы можете догадаться, климатические условия не позволяли древним скандинавам выращивать овощи и фрукты в том количестве, как это делали их южные соседи. Кроме того, как известно, в холодное время года организм нуждается в большом количестве калорий, поэтому скандинавы питались в основном простой и сытной пищей, чаще всего белковой . Это оленина, говядина, баранина, иногда свинина и такое необычное для нас мясо, как китовое или тюленье. Мясо готовили совершенно по-разному: жарили, варили, тушили, коптили, вялили, сушили, из него делали сосиски и колбасы. Нужно заметить, что скот разводили в южной части Скандинавии, тогда как в северной процветала охота . Но и содержание скотины и охота – дело достаточно хлопотное, поэтому есть мясо каждый день могли позволить себе лишь состоятельные слои населения. А самой популярной пищей, которую простые люди могли есть и по три раза в день, была, безусловно, рыба: треска, лосось, макрель, сельдь и т.д. - как мы знаем, в Скандинавии и по сей день процветает рыболовство. Рыбу ловили удочками, а также с помощью сетей или копий. Ели и другие морепродукты : морские водоросли, моллюсков и т.д.

Щит викинга

Продукты из молока : коровьего, козьего, овечьего и даже кобыльего также были в почете - скандинавы с удовольствием ели сыры разной соли, творог, сливочное масло, пили сыворотку и скир - сычужный напиток из кобыльего молока.

Питались также птичьими яйцами, похлебками и кашами – самая популярная во всех домах была каша, сваренная из разных злаков, причем её могли приготовить как на молоке, так и на воде. Похлебки же были рыбные, мясные, гороховые.

Ели и растительную пищу, грибы и орехи , собирали чернику, бруснику, клюкву, голубику, малину, морошку, ягоды можжевельника, дикорастущие, а потом и садовые яблоки, груши, сливы. Научились выращивать редис, горох, фасоль, сельдерей, репу, морковь, мяту, петрушку. В качестве приправ использовали как эти травы, так и чеснок, лук, хрен, горчицу, семена мака, тмин, щавель.

Интересно, что в богатых домах Скандинавии были в ходу и вовсе экзотические специи и пряности , которые привозили из далеких стран: анис, гвоздика, корица, перец, имбирь, мускатный орех, лавровый лист.

Статуя викинга на берегу Тронхеймского фьорда

Готовили пищу на открытом огне - в каждом доме, а иногда и за его пределами тоже, был устроен очаг (подробнее в статье «Жилища скандинавов эпохи викингов (IX-XI вв.)». Для приготовления использовали котелки, сковороды и даже плоские камни. В доме в доль стен по обеим сторонам от очага стояли лавки (до полутора метров в высоту), где можно было не только посидеть и покушать, но и укрыться от сквозняков, посидеть с шитьем и даже поспать. Лавки примыкали ко столу, большому и прямоугольному. У скандинавов были столовые приборы - ножи для разделки мяса или рыбы, ложки для супов, но есть предпочитали исключительно руками, поэтому их традиционно мыли дважды - до и после еды. В простых домах посуда была деревянная, железная, реже глиняная . Особенно состоятельные скандинавы пользовались посудой из стекла и кости, золота и серебра. Частенько на посуде присутствовали рунические надписи пожеланий здоровья или благосостояния, расцвет которых пришелся как раз на эпоху викингов.

К слову сказать, скандинавы на месте не сидели. Воины-вассалы, промышлявшие разбоем под предводительством своего ярла или конунга, и среди них викинги (эти совершали именно морские набеги), много времени проводили вне дома, а когда сезон походов завершался, и они возвращались к себе, то на некоторое время становились скотоводами, земледельцами и семьянинами. В походах им частенько приходилось недоедать, поэтому получив передышку, они отводили душу и пировали, что они умели не хуже древних греков. Для застолья предназначали самую большую и нарядную комнату в доме, с резными столбами-опорами, иногда с росписями или резными деревянными панелями. Со стен снимали щиты и оружие и украшали их коврами или шкурами животных. На пирах выступали скальды и музыканты. В богатых домах были слуги – хозяину достаточно было постучать рукояткой меча по столу (а с оружием скандинав не расставался даже во время еды), чтобы они поменяли блюда или убрали их со стола. Если в обычное время скандинавы довольствовались всего одним или двумя блюдами (за отдельно взятый прием пищи), то н а пиршественных столах царило большое разнообразие . Помимо рыбных и мясных блюд с удовольствием ели мучное - хлеба и лепешки, которые пекли из дорогого, как правило привозного, зерна. Любимыми напитками были пиво (в том числе и теплое), фруктовая брага и хмельной мед . Помните Вальхаллу древних скандинавов, чертог с пятьюстами сорока залами, где славные воины, умершие в битвах, пировали до скончания веков? Так вот, все они, да и сам верховный бог Один пили исключительно хмельной мед. О том, чтобы он никогда не заканчивался, следила коза Хейдрун, из вымени которой этот самый мед и вытекал днем и ночью. Интересно, что с мясом в Вальхалле проблема была решена сходным образом - утром вепря Сехримнира забивали и ели, а на следующий день он оживал вновь. Привозное вино считалось самым дорогим напитком, и скандинавы могли его себе позволить лишь по особенным случаям. Поэтому вино подавали в дорогих бокалах, тогда как другие напитки чаще всего пили из более привычных кружек или костяных рогов. Рога эти в зависимости от богатства их владельца могли быть как незатейливыми, так и богато украшенными резьбой или оправой из золота и серебра, драгоценных камней.

Ви́кинги (дат. vikinger , швед. vikingar , норв. vikingene)  - раннесредневековые скандинавские мореходы, в VIII-XI веках совершавшие морские походы от Винланда доБиармии и от Каспия до Северной Африки. В основной массе это были свободные крестьяне, жившие на территории современных Швеции, Дании и Норвегии, которых толкали за пределы родных стран перенаселение и жажда лёгкой наживы. По религии - в подавляющем большинстве язычники.

Шведские викинги и викинги с побережья Балтики, как правило, путешествовали на восток и фигурировали в древнерусских и византийских источниках под именем варягов. Норвежские и датские викинги двигались в своём большинстве на запад и известны по латинским источникам под именем норманнов (лат. Normanni). Взгляд на викингов изнутри их общества дают скандинавские саги, однако подходить к этому источнику следует с осторожностью ввиду зачастую поздней даты их составления и записи.

Как правило, в скандинавских хрониках термин «викинг» в его сегодняшнем понимании не использовался, и характеризовал скорее социальное явление, когда безземельные бонды (рядовые общинники) были вынуждены искать лучшей доли за пределами родины.

Этническая неоднородность

В движении викингов принимали участие не только скандинавские народы Балтики. В отдельных набегах принимали участие и балтийские славяне (венды), в частности, вагры и руяне прославились своими пиратскими набегами на Скандинавию и Данию. Сохранилась эта информация и в сагах (см.«Сагу о Магнусе Слепом и Харальде Гилли»). В «Саге о Хаконе Добром» написано

«Затем Хакон конунг поплыл на восток вдоль берегов Сканей и разорял страну, брал выкупы и подати и убивал викингов, где он их только находил, как датчан, так и вендов.»

Общество и культура

Викинги жили большими семейными группами. Дети, отцы и деды жили вместе. Когда старший сын вступал во владение фермой, он одновременно становился главой семьи и ответственным за ее благосостояние.

Поселения

Крестьянские жилища скандинавов IX-XI веков представляли собой простые однокомнатные дома, построенные или из плотно подогнанных вертикальных брусьев, или чаще из плетёной лозы, обмазанной глиной. Состоятельные люди обычно жили в большом прямоугольном доме, где размещалась многочисленная родня. В сильно залесенной Скандинавии такие дома строили из дерева, часто в сочетании с глиной, а в Исландии и Гренландии, в условиях нехватки древесины, широко использовался местный камень. Там складывали стены толщиной 90 см и более. Крыши обычно настилали из торфа. Центральная жилая комната дома была низкой и тёмной, посреди неё располагался длинный очаг. Там готовили пищу, ели и спали. Иногда внутри дома вдоль стен устанавливали в ряд столбы, поддерживавшие крышу, а отгороженные таким образом боковые помещения использовались как спальни.

На территории скандинавских стран городские поселения эпохи викингов сравнительно невелики, уступая по размерам таким периферийным центрам, как Дорестадт и Старая Ладога. Археологам удалось установить наличие торгово-ремесленных пунктов в Норвегии (Каупанг в Вестфолле), Дании (Линдхольм близ Ольборга) и Швеции (Бирка на озере Меларен).

Многие городские поселения располагались в глубине фьордов - таким образом, чтобы можно было издалека заметить приближение вражеских судов и подготовиться к нападению. Классический пример такого рода - едва ли не крупнейший город викингов, Хедебю в Ютландии.

Судя по обильным находкам кладов арабских монет и изобилию поминальных камней, остров Готланд служил своего рода центром межнационального общения викингов, где велась активная торговля. На границе с полабскими славянами существовали смешанные германо-славянские торговые центры: Рерик и полулегендарные Винета иЙомсборг. Не вполне ясным остаётся предназначение датских круговых укреплений. Возможно, они были возведены по приказу Свена Вилобородого для сбора войска перед походом на Лондон в 1013 году.

Одежда

Крестьянская одежда скандинавов IX-XI веков состояла из длинной шерстяной рубахи, коротких мешковатых штанов, чулок и прямоугольной накидки. Викинги из высших классов носили длинные штаны, носки и накидки ярких расцветок. В ходу были шерстяные варежки и шапки, а также меховые шапки и даже войлочные шляпы.

Женщины из высшего общества обычно носили длинную одежду, состоявшую из лифа и юбки. С пряжек на одежде свисали тонкие цепочки, к которым прикреплялись ножницы и футляр для иголок, ножа, ключей и других мелких предметов. Замужние женщины укладывали волосы в пучок и носили белые полотняные чепцы конической формы. У незамужних девушек волосы были подхвачены лентой. Для обозначения своего положения викинги носили металлические украшения. Очень популярны были пряжки на поясе, броши и подвески. Винтовые браслеты из серебра и золота обычно давались воину за проведение удачного рейда или за победу в бою.

В массовой культуре викингов часто изображают с рогатыми шлемами. На самом деле, археологи не могут точно сказать, какой формы были шлемы викингов. Представление о рогатых шлемах связано с рисунками, обнаруженными в захоронениях (например, Осебергский корабль). Сейчас учёные склоняются к тому, что если шлемы с рогами и использовались, то только в ритуальных целях, а не в бою.

Оружие

Наиболее распространённый вид оружия - копьё длиной около 150 см. Таким копьём можно было и колоть, и рубить.Скандинавские секиры отличались широким, симметрично расходящимся лезвием. Скандинавский меч представлял собой длинный, обоюдоострый клинок с небольшой гардой. Оттачивалась только верхняя треть клинка, нижние две трети слабо или вообще не затачивались.

Корабли

Викинги были искусными судостроителями, создававшими самые совершенные корабли своей эпохи. Поскольку в скандинавском обществе было принято хоронить воинов вместе с их ладьями, археологи имеют неплохое представление о характеристиках кораблей викингов. В Осло, Роскилле и некоторых других городах открыты специализированные музеи. К числу самых знаменитых относятся корабли гокстадский и усебергский. Оба были обнаружены более ста лет назад и ныне экспонируются в Музее драккаров в Осло. Из саг известно, что в бой корабли ходили под стягом с изображением чёрного ворона.

Флот викингов состоял преимущественно из боевых кораблей, которые назывались драккарами, и из торговых судов кнорров. Боевые корабли и торговые суда позволяли мужчинам посещать заморские страны, а переселенцы и исследователи пересекали море в поисках новых земель и богатств. Многочисленные реки, озёра и прочие водные пути Скандинавии давали викингам простой и удобный способ передвижения. В Восточной Европе в условиях многочисленных волоков были распространены лодки-однодревки, которые были рассчитаны для захода в мелководные реки и причала к пологим берегам, что позволяло викингам очень быстро передвигаться и заставать своих врагов врасплох.

Государство и право

Наиболее значимые решения в скандинавском обществе принимало собрание всех свободных мужчин - тинг (в Древней Руси ему соответствовало вече). В небольших общественных структурах тинг эволюционировал в представительный орган современного типа: это исландский альтинг, впервые собравшийся в 930 году, и мэнский тинвальд, который моложе его на несколько десятилетий. Конунг из числа Инглингов, Скьёльдунгов либо других видных родов в первую очередь воспринимался как военный вождь, предводитель дружины. Он мог обладать земельным наделом либо вести странствующий образ жизни на корабле (сэконунг). На территории современных скандинавских государств одновременно правили десятки мелких конунгов.

Викингам был ведом институт кровной мести. Если один из викингов убивал другого, то события развивались в зависимости от «состава преступления» и от социального статуса потерпевшего. Могло кончиться перемирием, могло - выплатой денежного возмещения (вергельда). Но если доходило до кровной мести, это была месть одного рода другому. Не считалось убийством причинение смерти на поединке, который назывался хольмгангом. Неистовые в бою воины (берсерки) могли обогащаться, вызывая на поединок менее опытных воинов и причиняя им смерть либо увечье. Это заставило скандинавские государства на исходе эпохи викингов ввести ограничения на проведение хольмгангов.

Религия и литература

Как и древние германцы более раннего периода, викинги до принятия христианства исповедовали традиционную германо-скандинавскую религию (ныне известная как Асатру) с регулярными жертвоприношениями - блотами. Письменность была рунической (см.скандинавские руны).

«Похороны викинга» Фрэнк Дикси

Погребальный обряд был неразрывно связан с идеей корабля мёртвых. Тело умершего воина кремировалось, иногда вместе с ладьёй, либо в ладью помещался пепел, после чего над ней насыпали курган. О спуске погребальной ладьи на воду упоминают только позднейшие скальды, как, например, Снорри Стурлусон.

К первой половине IX века в скандинавских странах уже сложилась вполне оригинальная скальдическая традиция. В Исландии она чрезвычайно устойчиво сохранялась ещё около двухсот лет после введения письменности, крайне медленно разлагаясь под влиянием европейских письменных литератур.

Германо-скандинавские народы относятся к индоевропейской языковой семье, что роднит их с такими географически далекими культурами, как скифы, персы, индийцы. Однако сравнительно рано из общего ствола индоевропейцев выделилась западная ветвь, включающая греков, италиков, кельтов, славян, балтов и германцев. Эти этносы сыграли колоссальную роль в судьбах Европы и мира. Общеизвестно значение греков и римлян, как создателей уникальной античной цивилизации. Но не меньшее место в истории занимает и так называемая "Варварская Европа", которая находилась в сложных отношениях с миром античности, а позже пришла ему на смену, впитав греко-римское наследие и усвоив уроки прошлого. Одним из ведущих народов "Европы варварских полей" и были германцы.

Им принадлежала ключевая роль Великого переселения народов. Германские племена: готы, вандалы, герулы, бургунды, англы и саксы, лангобарды, франки покидают землю предков и создают свои королевства на территории бывшей Западной римской империи. Ряд этих государств составил позднее основу средневековой Европы.

Участие древних германцев в многочисленных войнах и частая перемена мест обитания сказалась на социальной структуре. У этих племен не сохранилось древней индоевропейской касты жрецов, и религиозные обряды проводились вождями, либо наиболее уважаемыми людьми. В силу указанных причин, а также ранней христианизации, германская мифология не дошла до нас в своем первозданном виде. Но сохранился ее скандинавский вариант.

Скандинавские племена, за исключением готов, бургундов и герулов, не приняли участия в Великом переселении народов. В эти годы они проявляли относительное миролюбие. Предки шведов образовали сильную Свейскую державу (описанную еще Тацитом). С З в.н.э. она входит в полосу экономического и культурного расцвета - так называемый Вендельский период. Связи скандинавов распространяются от Британских островов до Средней Волги, в искусстве сложился международный "вендельский стиль", в котором прослеживается и римское, и восточное (сарматское) влияние. Особое значение для его создания имела ирландо-шотландская традиция. Посредниками между скандинавами и кельтами, видимо, выступали англо-саксы (что подтверждается как раскопками погребений в Сеттон Ху (восточное побережье Англии), так с другой стороны анализом англосаксонского эпоса "Беовульф", рассказывавшего о легендарных событиях в Швеции и Дании, но с рядом кельтских мотивов (подводные великаны, отрубленная кисть и т.д). Но подлинным центром нового искусства, охватившего европейский континент до франкской державы и Лангобардской Италии была Швеция и такие ее поселения, как Упсала, Хельге, Вальсъерде, Вендель.

Однако, период процветания и относительного покоя сменило событие, напомнившее эпоху Переселения народов и получившее название "движение викингов".

А.П. Гуревич описывает это явление так: "В мире скандинавов в конце 8, первой половине 9 веков произошел резкий сдвиг - перерыв в постепенном развитии. Среди них появляется новый тип - смелые мореплаватели, искатели добычи, приключений и впечатлений, имеющие связи в разных странах. Короче, прежний и привычный строй жизни был сломан, сделался невозможным" (Гуревич А.И. //Походы викингов. М.).

Эти люди (их называли викинги - слово "викинг" -происходит от "вик" - "бухта", "залив", или "викингр" - "пират", "налетчик")- собирались в боевые дружины и ходили в далекие морские походы. Жертвами их набегов стали Англия, Ирландия, Франция, Северная Германия, Пиренейский полуостров, Южная Италия. Проникали они (под именем варягов) и в Византию и восточную Европу (известна их значительная, хотя и неоднозначная роль в создании Киевском Руси).

Для военных походов викинги строили свои знаменитые "драконьи корабли" (с носом, украшенным изображением зверя или дракона). Они делались из дерева, имели изящную форму, достигая иногда З0 м в длину, вдоль бортов вывешивались щиты, за которыми укрывались гребцы.

Перемены затронули различные стороны жизни древних скандинавов. В это время зародились и быстро достигли процветания их новые города.

Важное значение имели также религиозные центры. В Упсале (Швеция) имелся знаменитый языческий комплекс, посвященный Одину, Тору, и Фрейру - верховной триаде скандинавского пантеона, (точная иллюстрация трехчленной структуры индоевропейской мифологии Дюмезиля - магическая власть, военная сила, плодородие).

Особенно прославлен был храм Фрейра (легендарного родоначальника шведских королей). Древние боги почитались в виде деревянных идолов, сохранилось описание статуи Тора (в натуральную величину), сидящего в колеснице, запряженной козлами. В жертву богам приносили домашних животных, оружие и драгоценности, а иногда и людей.

Существовали также и священные рощи. Представление о языческих святилищах можно отчасти получить по поздним христианским церквям. В Боргунде (Норвегия) был построен храм, напоминающий деревянные соборы русского Севера. При этом, он как и его славянские аналоги, был мало похож на христианские церкви западноевропейского или византийского канонов. Возможно, на характере деревянных северных церквей сказались архитектурные традиции, восходящие раннесредневековой общности народов Балтийского моря.

Дома скандинавов имели прямоугольную форму. Они строились из деревянных досок или прутьев, обмазанных глиной. Крыша обычно покрывалась соломой. Каркас дома поддерживали деревянные столбы, покрытые резным орнаментом. На стенах внутри висели гобелены из шерсти, вдоль стен размещались деревянные настилы.

В каждом доме имелся ткацкий станок, большинство людей носили домотканую одежду. У мужчин это были полотняные рубахи и шерстяные штаны, поверх которых надевалась туника с длинными правами. Туника перетягивалась поясом. Зимой люди ходили в меховых шубах или плащах, заколотых на плече специальной булавкой.

Женщины носили поверх платья длинные туники, состоявшие из двух прямоугольных кусков ткани, скрепленных на плечах ремешками и двумя большими брошами. Они отращивали очень длинные волосы, связывая их узлом на макушке. Мужчины же имели обычно волосы до плеч, иногда заплетая косички по обе стороны лица. Бороду также заплетали в косицу.

Женщины у древних скандинавов пользовались значительной самостоятельностью, в частности имели право на развод. Вообще германцы, так же, как и кельты, верили в их вещую силу. Некоторые женщины, исповедовавшие культ Фрейи, являлись прорицательницами и толковательницами снов.

Перемены, сопровождавшие появление "движения викингов", затронули и сферу декоративно-прикладного искусства. Вендельский звериный стиль сливается с ленточным орнаментом. Появляется образ большого зверя, заполняющего плоскость изображения так называемых рунических камней. Рамкой данному изображению служили изощренно переплетенные змеи или один дракон, кусающий себя за хвост. На этих лентообразных чудовищах помещались руны - языческие письменные знаки. (Кстати сам рунический алфавит, известный со II в. н. э., в эпоху викингов также пережил трансформацию).

По сравнению с предшествующим периодом, искусство приобрело экспрессию и некую хаотичность. Уже современников поражали скандинавские изделия, с присущими им сюжетами смертельной борьбы людей и животных, конвульсивно вцепившихся друг в друга чудовищ, культом смерти и уничтожения. Это искусство отражало северную эпоху викингов, с ее крушением старого мира...

Викинги совмещают в себе черты воинов, купцов и путешественников. Они открыли и заселили Исландии (правда, встретив уже живущих там ирландских монахов-отшельников). Оттуда смелые мореплаватели проникли в Гренландию и даже в Северную Америку, где основали свои поселения.

Освоение Исландии сыграло ключевую роль в судьбе древнескандинавской цивилизации (вполне сопоставимую со значением Ирландии у кельтов).

Здесь надо иметь в виду, что культура викингов возникла и развивалась уже в христианскую эпоху, представляя собой своего рода, "запоздалые цветы северного язычества". (Возможно, это обстоятельство объясняет ее сумрачный колорит, ощущение грядущей катастрофы. Носители викингской культуры как бы предчувствовали свою историческую обреченность). Втягивание скандинавов в жизнь континентальной европы неизбежно влекло за собой их крещение, нередко сопровождавшееся культурными эксцессами. В Исландии же этот процесс проходил сравнительно мирно (как и в Ирландии), здесь долгое время процветало двоеверие, а затем древние боги перешли в разряд поэтических метафор.

Отчасти, благодаря последнему обстоятельству и сохранилась древнескандинавская мифология. Исландцы были народом поэтов. Поэзия на острове подразделялась на эддическую и скальдическую. Первая (в основном, к ней относятся песни, включаемые в так называемую "Старшую Эдду", записанную в Исландии в ХIII в.) имела сравнительно простую форму, но богатое мифопоэтическое содержание. Вторая, была чрезвычайно сложна по стилю, хотя рассказывала обычно о простых вещах - битвах, пирах, прославляла военных вождей. Скальдическая поэзия моложе эддической, ибо появилась одновременно с движением викингов. Литературоведами она рассматривается, как "своего рода мутация" В скальдической поэзии, подобно скандинавскому орнаменту, культивировалась вычурная, запутанная форма. Ее авторы - скальды (поэты-певцы) выработали целую систему метафор, получивших название "кеннингов". Они говорили "снег чаш", "кости земли", "путь угрей", "медведь морских струй", "темный дракон щита", а подразумевались: серебро, горы, море, корабль, конь. Со временем, кеннинги усложнялись, составляясь не из двух, а из трех и более слов. Так,"береза звонкого костра руки" означало "женщина" ("звонкий костер руки"- золото; "береза золота"- женщина. Кеннинг в кеннинге) .

Вместе с тем, скальдическая традиция взаимодействовала с эддической, черпая в мифах и эпосе сюжеты для своих метафор.

Викинги создали и прозаический жанр литературы - саги, которые могли рассказывать об исторических событиях, биографиях отдельных людей. Были саги, в которых имелось много сказочных мотивов - их называли "лживыми сагами".

Наконец, существовала особая группа историй, посвященная легендарным героям. Самая известная из них - "Сага о Вельсунгах", сюжеты которой присутствуют и в литературе континентальных германцев ("Песнь о Нибелунгах" и др.).

Но, пожалуй, знаменитейшей книгой Исландии и всей древней Скандинавии является "Младшая Эдда". Ее написал в XIII в. исландец Снорри Стурлусон. В "Младшей Эдде" рассказы о древних богах изложены с такой полнотой, что скандинавская мифология, наравне с греческой и индийской может считаться настоящим эталоном, с которым удобно соотносить фольклорные традиции других индоевропейских народов. Причем, здесь сохранилось много космогонических и эсхатологических сюжетов (чего так не хватает ирландским легендам). Безусловно, на характер их описания наложила отпечаток природа Исландии, грандиозная и первозданная "как в первый день творения".

Знакомство с природой, историей, образом жизни древних скандинавов позволяет лучше понять, как на скудной северной почве могло вырасти такое великолепное древо преданий. На его причудливую форму, безусловно, повлиял "перерыв в постепенном развитии".

Скандинавские боги хорошо отождествляются с древнегерманскими, но их функции и место в пантеоне претерпели определенное смещение. Например, изменилось положение Громовержца (ТОР) и Бога Ясного Неба (Тюр). Оба эти персонажа были оттеснены, соответственно на второе и третье места Культурным Героем - Одином, богом военной магии и посредником на путях живых и мертвых, напоминающим греческого Гермеса. (На разрастание его культа мог оказать влияние шаманизм финно-угорских народов, с которыми скандинавы активно контактировали в сер. 1 тыс. н. э.).

В скандинавской мифологии выделены две группы богов: меньшая - "ваны", олицетворяющая плодородие и большая "асы", связанная с военной функцией. Иногда считают, что асы могли быть богами викингов, в то время как ванов предпочитали их оседлые сородичи.

Несмотря на христианизацию, представители обеих групп нашли отражение в названиях дней недели. Разумеется, здесь сказалось влияние астрологии (поскольку имена богов связаны с небесными телами) и Библии (название “суббота”, данное шестому дню недели). Тем не менее, показательно присутствие имен главных индоевропейских мифологических персонажей, соотносимых с выделенными в данной работе основными типами богов. Наиболее чистый пример являют германские языки. Вторник - день Тиу/Тюра (Бог Ясного Неба). Среда - день Водана/Одина (Культурный Герой). Четверг - день Донара/Тора (Бог Грома. Любопытно, что в России, где громовержец Перун контаминировался с Ильей Пророком, “ильин день” приходился также на Четверг). Пятница - день Фрейи (Великая Богиня. В России функции Великой Богини отчасти перешли на Параскеву Пятницу). Возможно, днем Бога Земных Сил являлась суббота.

Но, разумеется, древнескандинавская мифология оставила след не только в календаре. На окраинах северного мира ее не забывали в течение всего Средневековья. В XVII веке возникло явление, названное "скандинавским ученым ренессансом". Началось собирание древних рукописей. В XVIII в. они были широко изданы в Европе и подхвачены романтиками. Северные легенды (кельтская и скандинавская мифологии) послужили вдохновляющим источником для английского художника, поэта и мыслителя Уильяма Блейка. Языческие образы вошли в его стихи и картины, хотя и были творчески переосмыслены. Великану Имиру у Блейка соответствует гигант Альбион (графический лист "Танец Альбиона" и др.), содержащий в себе все человечество. Боги Один и Локи сопоставимы с демиургом Юрайзеном и демоном бунта Орком; молотобоец Тор напоминает блейковского бога творчества Лоса. Наконец, апокалиптический рев вечного волка, проходящий через всю поэму Блейка "Америка. Пророчество", разнообразные изображения чудовищного морского змея Левиафана - вызывают в памяти персонажей Эдды - Волка Фенрира и Мирового змея Ермунганда, появление которых на поверхности земли знаменует собой конец времен.

Великолепные сюжеты эддической мифологии неоднократно обыгрывались в литературе. К ним обращались Р. Хеббель (трилогия "Нибелунги"), поэт и драматург Ж. Жироду (пьеса "Зигфрид"), Наконец, современный жанр "фэнтази" в значительной степени основан на скандинавских мотивах. Об этом говорит уже само название главного романа отца-основателя "фэнтази" Д. Толкиена - "Властелин колец" (образ проклятого кольца заимствован из героических песен Эдды).

Скандинавские мифологические сюжеты проникают и в русскую литературу, известна лубочная сказка "Еруслан Лазаревич", в которой действует царь Огненный Шит Пламенное Копье, разъезжающий на восьминогом коне по небу, в данном персонаже легко угадать скандинавского Одина. Любопытно, что эту сказку А.С. Пушкин положил в основу "Руслана и Людмилы". Правда, Огненный царь не перешел в поэму, его заменил Черномор, но зато в ней сохранена говорящая голова великана, имевшая прообразом мертвую голову исполина Мимира, с которой Один любил держать совет.

Изобразительное искусство, в период после Блейка, также нередко обращалось к сюжетам северной мифологии, в том числе, естественно и в самих скандинавских странах. Скульптор Г.З. Фрейд в первой половине ХХ в. создал изображение Одина (Копенгаген, Национальный музей). Правда, оно еще слишком академично и похоже на известные статуи Зевса, если не считать двух волков, лежащих по обе стороны от ног, сидящего на троне бога. Другая скульптура Фрейда - крылатый Локи (Копенгаген, Новая Карлсбергская Глиптотека) лучше показывает коварный и мятущийся дух этого персонажа. Позже, в столице Дании один из парков был украшен скульптурными группами на эддические сюжеты. Среди них - Гевьон, ведущая упряжку из четырех быков (скульптор А. Бунгор). По преданию, она отпахала от Швеции остров Зеландию, на котором и был основан Копенгаген. Но наиболее удачна, пожалуй, конная статуя валькирии С. Синдинга, хорошо выражающая неистовость воинственной девы.

Особую роль в пропаганде северноевропейского наследия принадлежит неомифологическому направлению в культуре и его основоположнику Рихарду Вагнеру. Немецкий композитор создал величественную оперную тетралогию "Кольцо Нибелунга", основанную на скандинавской версии эпоса, густо насыщенной мифологическими образами, оказал влияние на русскую школу музыки. Это видно, например, из сравнения его произведений с операми Н.А. Римского-Корсакова "Легенда о Невидимом граде Китеже и деве Февронии" и "Кощей Бессмертный". Музыкальный образ Китежа, русского духовного идеала перекликается с вагнеровским Граалем, а в Кащеевне мы узнаем тип валькирии.

Наконец, неоспоримо воздействие немецкого композитора на формирование стиля модерн, ярко выразившегося в архитектуре Европы и России. В Манхейме (Германия) был создан даже Зал Нибелунгов. В его оформлении важное место занимает большой лепной фриз, изображавший сюжеты эпоса в манере, стилизованной под скандинавский плетеный орнамент.

В Петербурге, Москве и ряде других российских городов некоторые здания этой эпохи включают в свой декор маскароны в виде мужских и женских голов в оперенных шлемах. Их тип резко обличен от типа Гермеса (также имевшего крылатую шапку). Можно с большой долей уверенности признать в мужских ликах изображение Одина (Вотана, Водена), а в женских - валькирии. Именно одетыми в крылатые шлемы представлялись Вагнеру герои его опер. Такими они и вошли в наше сознание.

Исходное звено общественной системы Скандинавии 9 - 11 вв. – унаследованный от предшествующих столетий родовой коллектив, союз родичей объединяющий всю генеалогическую протяжённость мужских родственников.

Каждый член коллектива был обязан отстаивать и защищать жизнь каждого из родичей, или мстить, или получать плату, законную виру за эту жизнь от убийцы и его рода. Родовой коллектив, объединявший родичей совокупностью взаимных прав и обязанностей, обеспечивающих существование каждого из сородичей. “Двор” был основной единицей измерения социальной общности. Она включала семью состоявшую из кровных родственников.

Залогом единства родичей, обеспечивавшего их неприкосновенность, было неотчуждаемое, священное, как и дом, и домашний мир, родовое земельное владение – одаль. Занимая землю в неосвоенных местностях переселенцы обносили границы участка огнём. Через четыре поколения, такая собственность превращалась в одаль. Одаль представлял собою наследственное владение, состоявшее из пахотных земель, луговых, пастбищных, лесных, водных и других угодий. Являясь одним из коллективных совладельцев одаля, каждый из этих полноправных общинников мог рано или поздно претендовать на титул landsdrottinn – “господин земли”, “хозяин”, полноправный бонд. Центральным субъектом скандинавского обычного права, восходящего к эпохе викингов был одальсбонд, глава самостоятельной семьи, хозяин усадьбы, полноправный владелец одаля.Категория “могучих бондов”, представляющая собой одну из ведущих сил эпохи. “Могучие бонды” опиравшиеся на крупные наследственные земельные владения, многочисленные собственные семьи (включавшие домочадцев, слуг, рабов), обладавшие разветвлёнными родовыми связями выступали своего рода “узлами прочности” социальных связей. Они в состоянии были выставить собственные вооружённые силы, организовать военный поход или военную экспедицию. В 11-12 вв. разворачивается процесс дифференциации бондов, многие теряют свой одаль. Те, кто сохраняет его, одальманы, превращаются в мелких вотчинников, хольдов-рыцарей. Эпоха викингов была временем появления, наивысшего подъёма и начала разложения слоя “могучих бондов”, временем полного и последнего расцвета общественного строя, основанного на крестьянском землевладении.

В рамках эпохи викингов можно проследить начало его подчинения господствующей феодальной иерархии и перерождения в уклад угнетённого класса феодального общества, - правда, угнетённого, но, в отличие от других европейских стран, никогда не закрепощённого.

семья викинга

Ремёсла

Ремёсла в Скандинавии были развиты слабо, исключение составляло только кораблестроение. Орудия же земледельческого труда те же, что в 7 – 8 вв.: железные лемеха, серпы, косы; распространяются ротационные каменные жернова. Ассортимент орудий ремесленного труда представлен формами, сложившимися ещё до эпохи викингов и практически неизменными сохранившимися до начала индустриальной эпохи. Качественные сдвиги происходят в развитии транспортных средств. Люди эпохи викингов пользовались для передвижения зимой по снегу лыжами. Разработанными образцами представлена конская сбруя: стремена, шпоры, ремни и уздечки, сёдла с металлическими накладками. Сани, четырёхколёсные повозки так же, как мощение улиц и строительство мостов, свидетельствуют о развитии наземного транспорта. Однако ведущее значение приобретает водный транспорт. Расширялся и быстро развивался арсенал викингов.

Процесс совершенствования военной организации норманнов ещё более ярко проявился в резком расширении и быстром развитии арсенала викингов. Наряду с традиционными, ланцетовидными копьями, скандинавские ремесленники в 9 – первой половине 10 вв. осваивают западные, франкские образцы, вырабатываются местные их разновидности. В середине 10 в. от заимствования, повторений северные мастера переходят к творческой переработке импортных образцов, стремясь в новых типах наконечников совместить боевые качества традиционных местных и западных копий. Также идёт развитие северного массового оружия, боевых топоров. Унаследованные от предшествующих периодов типы топоров усовершенствуются, модернизируются.

Наибольшее разнообразие типов приходится на вторую половину 9 в. В 10 в. этот поиск завершается определённой унификацией в виде знаменитых боевых секир викингов. Мечи эпохи викингов представлены примерно тремя десятками типов. В начале эпохи викингов мечи получили большое распространение. Для них характерны сложные, богато украшенные мечи. В 10 в. их конструкция совершенствуется (вогнутые гарды, сложно профилированные навершья).

Распространено парадное оружие. Во второй половине 10 в. в связи с наметившимся обособлением военно-дружинной организации, концентрацией её социальных функций меч становится атрибутом сравнительно узкого и чётко ограниченного раннефеодального слоя. Сокращается его семантическая многозначность, возрастают требования к боевым качествам. Одновременно с этим богатое парадное оружие, распространённое в викингской среде, выходит из употребления.

Итак, исходное многообразие сравнительно простых типов ранней эпохи викингов сменяется к 11 в. жёстким набором специализированных форм.

Традиционной во многом оставалась и одежда – из шерстяных и льняных тканей, меха, кожи. Мужской наряд обычно состоял из узких штанов, длинной рубахи и куртки, выпущенной и подпоясанной. Носили также плащи, скреплённые на плече фибулой или булавкой; зимой – одежду из овчины и меха других животных. Женщины одевались в длинные платья с бретелями на плечах, (они скреплялись парой фибул, обычно черепаховидных). Новшества характерные для эпохи викингов, относятся главным образом к материалам для парадной одежды, различным дополнительным украшениям. На праздники они одевались в красные суконные платья, подбитые мехами, с золотыми и серебряными застёжками, иногда с украшениями из золота на рукавах. Они носили серебряные пояса с пряжками; большие тяжёлые кольца охватывали кисти и локти рук. С Востока пришла мода на наборные пояса, к которым подвешивали (кроме оружия) различные бытовые вещи. Но основа наряда оставалась традиционной и однородной.

Земледелие

В основе земледельческо-скотоводческой экономики лежали небольшие хозяйства. На Скандинавском полуострове лишь южная оконечность – Сконе – равнинная, с плодородными почвами. Почти половину всей площади Скандинавии занимают леса. Природные условия – горы, бедность почв – мало благоприятствовали занятию земледелием. В наши дни в Норвегии обрабатываемые земли составляют всего 3% всей площади, в Швеции - 9%, а в Исландии менее 1%. Из-за обилия осадков и короткого вегетационного периода во многих частях Скандинавского полуострова среди хлебных злаков преобладают быстро созревающие сорта овса и ячменя. Рожь и пшеница распространены только в южных районах. Хлеба в Скандинавии в средние века не хватало, и зерно ввозили из других стран. Методы обработки земли на протяжении всего средневековья оставались большей частью примитивными.

Нередко практиковалось мотыжное земледелие. Трёхпольный севооборот применялся мало, а урожайность культур была крайне низкой.

Шире было развито скотоводство. Большие возможности для него давали горные пастбища – сетеры. Ими пользовались сообща жители многих хуторов и целых округов. Крестьянам часто приходилось заботиться не столько о запашке поля, сколько о заготовке фуража для скота на зиму. Кормов не хватало, и падёж скота был обычным явлением. Среди продуктов питания норвежцев и шведов на первом месте стояли мясо, молоко, масло, а также рыба. Известен был также и китобойный промысел. Голод и его угроза как следствие неурожая, падёжа скота, ухода рыбы от побережья – повседневная реальность в жизни скандинавов того времени.

Торговля

Торговля, как и кораблестроение, получила развитие у скандинавов в очень отдалённые времена. Повсеместно находят в Скандинавии римские монеты эпохи республики и империи. О давних торговых связях Северной Европы с другими странами говорят и многочисленные находки на полуострове бронзовых, золотых, серебряных, стеклянных и глиняных сосудов, украшений, оружия и других предметов из римских провинций. Особенно был велик спрос на оружие из стран, где ремесло было более развито.

Среди торговых пунктов, существовавших в тот период в Швеции и Норвегии, добрый десяток носило одно и тоже название – Бирка. По мнению шведского учёного Э. Вадстейна, эти пункты получили свои имена вследствие того, что на их территории действовало торговое, право общее для всех них.

Ко времени походов викингов относятся многие тысячи монет из разных стран, найденные во всех районах Скандинавии. Здесь и монеты из Англии, Германии, Франции и из Византии, очень много их из арабского Халифата.

Своего серебра викинги не имели, всё оно было привозное. Нигде оно не найдено в таком обилии, как на пути “из варяг в греки”. Богаче всего кладами на этом пути оказался Готланд. О размахе, который получила коммерческая деятельность готландцев, лучше всего свидетельствуют следующие цифры. Наряду с разнообразными вещами и украшениями здесь найдено около 90 тысяч целых монет и 16,5 тысяч их фрагментов. Из этого числа всего три монеты золотые, остальные серебряные. Особенно много монет немецкого происхождения – 37 тысяч, а также арабских – 26 тысяч, английских – 20 тысяч. Для сравнения можно сказать, что в Швеции найдено всего около 40 тысяч монет.

Чрезвычайного успеха у викингов достигло кораблестроение; на своих ладьях викинги избороздили все омывающие Европу моря и отправлялись на просторы Северной Атлантики.

Некоторые корабли сохранились до нашего времени в погребениях. Норвежцы занимались мореплаванием на протяжении многих столетий, о чём свидетельствуют как находки их ладьей, так и наскальная живопись. Но в предшествующий период на кораблях и лодках можно было плавать вдоль берегов, не удаляясь от них; теперь же технические усовершенствования в судостроительном деле позволили отплывать далеко в море. Викингский корабль - дракар - в отличие от своих предшественников, имел не только вёсла, но и руль и мачту с парусом; устойчивость ему придавал киль; борта его были сшиты из узких, гибких, дубовых планок, связанных со шпангоутами, такие корабли не страшились ударов океанских волн, отличались значительной быстроходностью, могли пристать практически к любому берегу, глубоко заходить в устья рек и почти совсем не зависели от течений и ветров. В начале 9 века возникают крупные торговые центры, такие, как Скирингссаль-Каупанг в Норвегии, Хидебю и Рибе в Дании, Бирка в Швеции. Западные страны вывозили на север серебро и изделия высококвалифицированного ремесла. Тоже самое экспортировал и мусульманский Восток. С Севера экспортировалось главным образом сырьё. Важнейшей статьёй вывоза была пушнина, а также мёд, воск, лён, кожи, дерево, янтарь и т.д. Хотя торговля викингов тесно переплеталась с пиратством и грабежом, тем не менее, эпоха викингов – это время значительного развития торговли на Балтийском и Северном морях. Корабли найденные в курганах Юго-Восточной Норвегии (они датируются концом 9 – началом 10 веков), имели длину 20-23 м. При ширине 4-5 м. И управлялись 11-16 парами вёсел. Но у викингов существовали и более крупные суда, обладавшие значительной грузоподъемностью.

Погребение знатного варяга (или руса варяжского происхождения).

Часто носили плащи. Один из исландских типов плаща представлял собой квадрат, вырезанный из овечьей шкуры, или же ткань настолько лохматую, что она напоминала руно. Норвежский король Харальд Серый Плащ завел у себя при дворе моду на такую одежду в качестве любезности по отношению к исландцу, который не смог найти покупателя на эти изделия, которыми нагрузил целый корабль; поэтому Харальд и получил такое прозвище. Более величественно выглядят большие мантии, в которые одеты многие фигуры, изображенные на готландских камнях: они выглядят как торчащие спереди драпировки (рис. 33). Они, видимо, напоминали франкские плащи, которые носил Карл Великий. Длину они имели в два раза большую, чем ширину; их надевали на левое плечо, спереди и сзади они свисали почти до земли, однако слева доходили только до колена. На правом плече их закалывали, с правой стороны края плаща были открыты, оставляя свободной правую руку. Более короткие плащи, также заколотые на правом плече, можно видеть на ковре из Усеберга (см. вклейку).

Большинство викингов носили достаточно длинные волосы, закрывавшие шею, и скрепляли их с помощью узорчатых заколок; другие предпочитали более короткую стрижку, оставляя при этом длинную челку, судя по сердитым жалобам одного англичанина XI века, который писал, что даже в Уэссексе мужчины делают датскую стрижку и ходят «с голой шеей и ослепленными глазами». Кроме того, викинги носили усы и зачастую - аккуратную заостренную бородку (рис. 32) и пользовались гребнями. Головные уборы были разными: круглые или заостренные шапки, капюшоны и шляпы с широкими полями.

Из саг мы узнаём, что нижнюю часть ног кицищали сшитыми по мерке гетрами, к которым пришивали носки, а иногда просто портянками из полосок ткани. Обувь делали из мягкой кожи, а на зимней обуви для тепла оставляли шерсть. Существовали также примитивные, но очень прочные сапоги (такие сапоги в Шотландии называют «ривлин») из недубленой кожи с задней поги коровы шерстью наружу с выступавшими на пятках отростками. Говорят, что такая обувь прекрасно годилась для мокрой погоды и скользких камней. Руки защищали перчатками.

Помимо прядения и ткачества, другой основной задачей скандинавской женщины были приготовление и подача на стол еды. В течение дня было два главных приема пищи: один - очень рано утром, видимо около восьми или девяти утра, когда мужчины уже успели поработать часа два; другой - рано вечером, в конце рабочего дня, около семи или восьми. Время могло быть различным в зависимости от местных обычаев и времени года. Можно предположить, что и в течение дня существовали короткие перерывы, чтобы отдохнуть и перекусить, хотя когда именно - мы не знаем.

Многие основные блюда Исландии не требовали особого приготовления - например сыры, скир, солонина и сушеная рыба, которую перед едой нама-iы вали маслом. Естественно, было и много такого, что приходилось готовить: свежее мясо, рыбу, кашу - про-етую и молочную, а также печь хлеб.

Пили в основном эль; мед (напиток из сброженного меда), скорее всего, ввозили из более южных стран, а также, разумеется, вино, которое было очень ценным, предметом роскоши.

Дошедшая до нас кухонная посуда сделана из металла или стеатита (мыльного камня). Стеатит - очень полезный материал, его легко резать и придавать ему нужную форму; он огнеупорен. В Норвегии, на Оркнейских и Шетландских островах, а также в Гренландии есть естественные месторождения стеатита, но в Исландии они отсутствуют, поэтому сосуды из этого камня приходилось импортировать. Как железо, так и стеатит использовали для изготовления горшков и котлов размером до 18 дюймов в поперечнике с ушками или петлями, чтобы вставлять в них железную ручку и подвешивать на цепях над огнем. Существовали также чашки, ложки, блюдца, сковородки и вертела; все это могло быть как железным, так и из стеатита (рис. 34). Керамикой почти не пользовались, и все, что было найдено в Исландии, видимо, импортировали с континента.

И конечно же, существовало множество сосудов из дерева или кожи. В тех редких случаях, когда состав почвы способствует сохранности в погребениях деревянных предметов (например, в норвежских погребениях в кораблях), разнообразие и то мастерство, с которым они изготовлены, просто поражают. Такие сосуды годились скорее для хранения или подачи еды, чем для готовки, хотя некоторые методы приготовления (например, медленное подогревание в углях) годились и для деревянной посуды: говорят, что над огнем можно подвесить и кожаный мешок и, пока его содержимое остается влажным, он не загорится.

Очаги эпохи викингов свидетельствуют о том, что в ту пору пищу готовили множеством способов. Безусловно, мясо можно было пожарить на вертеле (рис. 35) или испечь в глубокой яме, наполненной раскаленными углями и прикрытой землей (такой способ годился и для хлеба). Часто в длинных открытых очагах у одного конца была плоская каменная плита, которая должна была сильно разогреваться, - идеальное место для того, чтобы печь хлеб и овсяные лепешки, а также чтобы медленно тушить мясо. В кухне в самом старом доме в Ярлс-хофе был как открытый очаг, так и каменная печь, частично встроенная в стену. Ею пользовались так: небольшие камни раскаляли докрасна на открытом огне, потом по наклонной каменной плите закатывали в печь и покрывали свежей влажной травой. Сверху ставили еду, защищенную дополнительным слоем травы, и покрывали еще одним слоем раскаленных камней. В Ярл-схофе так в основном готовили рыбу: в печи нашли кости морской щуки, сайды и трески.

Часто утверждалось, что кучи небольших расколовшихся в огне камней, которые обычно находят у домов иикингов, свидетельствуют об использовании примитивного способа кипячения жидкостей в деревянных сосудах путем добавления туда раскаленных камней, и в сагах действительно есть намеки на это. Тем не менее, данные из Ярлсхофа и некоторых других мест Шотландии оставляют предположить, что камни были расколоты специально (их подогревали и лили на них холодную воду) просто для того, чтобы получить камни нужного размера. Они кучей лежали у двери кухни, готовые для использования в яме для жарки, или в печи, подобной вышеописанной.

Семья завтракала и обедала в главной комнате. Здесь на приподнятом полу, который образовывал платформу вдоль каждой стены, стояли разные низкие скамейки и стулья. В

Богатых домах сиденья покрывали тканями, а пол застила чи соломой или камышом. Можно было сидеть и прямо на полу: исследования исландских скелетов показали, что женщины чаще сидели на корточках, чем прямо. Два почетных места находились в центре комнаты друг против друга по обеим сторонам от очага и между четырьмя наиболее богато украшенными резьбой столбами, поддерживавшими крышу, так называемыми «тронными столбами». Два почетных сиденья представляли собой украшенные резьбой кресла-скамьи; каждое из них было достаточно широким, чтобы на нем могли усесться два человека. Первое было предназначено для хозяина и хозяйки дома, второе - для самых почетных гостей. Остальные домочадцы, в том числе слуги, сидели двумя рядами вдоль стен комнаты, причем места ближе к центру считались более почетными, чем дальние. Небольшие низенькие столики - просто доски на козлах - приносили в комнату прямо перед едой и ставили перед обедающими.

Ученые предполагают, что сходную архитектуру имели языческие храмы.

К скандинавским относятся народы, которые говорят на языках северной подгруппы германской группы индоевропейской семьи язы­ков. Это шведы, датчане, норвежцы, исландцы, фарериды.

Скандинавские народы живут на Скандинавском полуострове (норвежцы — в западной его части, шведы — в восточной, а также на юге и юго-востоке нынешней Финляндии), на полуострове Ютландия и на большинстве из почги пятисот датских островов (датчане), на Фарерских островах (фарериды) л на острове Исландия (исландцы).

Все скандинавские народы примерно в одно и то же время при­няли католическую веру. В Дании это произошло насильственно, си­лой королевской власти, около 960 г. н. э. Так же насильственно вне­дрялось католичество в X веке в Швеции и в начале XI века …
в Норве­гии. В Исландии эту веру приняли добровольно в 1000 г. н. э., причём упорствующим не возбранялось соблюдать старые культы, как не возбранялось и новоявленным католикам соблюдать по крайней мере некоторые культы по старым традициям. На Фарерах католичество вне­дрилось в XV веке под воздействием кельтских отшельников и под нажи­мом уже ставшей католической Норвегии, от которой фарерцы зависели сначала экономически, а впоследствии и политически.

Страна фиордов и горных вершин

Норвегия — это край воды, камня и лесов. На берегу океана виден водой затопленный камень, возле которого каждый из проходящих стоит в изумлении. Неутомимость воды, неподатливость скал и без­донная глубина времени отражены в естественном монументе. Вся Норвегия представляется кружевным камнем, источенным водами, пресными и солеными. Вода и камень с накидкою леса, три цвета -сиреневый, синий, зеленый — господствуют перед глазами.

Множество благодатен приносит здешней суровой земле теплое течение Гольфстрим: незамерзающие порты, мягкую зиму (почти от­сутствие зимы на западном побережье), южные растения (на широте Магадана), огромные косяки рыб. Есть места в этой не южной стра­не, где коровы зимой пасутся, поедая подножный корм, и где острова остаются всегда зелеными. Таков эффект действующего без аварий и перебоев «водяного отопления». Считают, что морская река даст в минуту Норвегии столько тепла, сколько дало бы сжигание ста тысяч тонн нефти. Мощность морского течения вчетверо превышает мощь всех рек Земли, если бы слить их в единое русло. И все же Норвегия не курорт. Холодный Север, умываясь Гольфстримом, рождает тут множество любопытных явлений природы. Считают даже, что нет на земле места дождливей, чем западный берег Норвегии.

Первооснова всему — вода. Реки в этих местах не текут, а бегут. И едва ли не половина из них — в упряжке. За Норвегией прочно закре­пилось первое место в мире по количеству израсходованной электри­ческой энергии на душу населения.

По числу скульптур-монументов норвежцы тоже едва ли не са­мые первые в мире. Возможно, сама природа, обтачивая камни водой и ветром, воспитала тут уважение к монументу. Гуще всего заставлен скульптурами Осло. Всякими. И в самых разных местах. По ним можно читать историю государства, узнавать людей, которыми тут гордятся, почувствовать стили ваятелей, понять, какие черты челове­ка норвежец особенно ценит. И есть в столице норвежцев нечто со­всем особое — парк, где собрано несколько сот скульптур. Если бы все на Земле пошло прахом и уцелели бы только бронза и камень, то по скульптурам этого парка можно было бы понять, какими радостями, страстями и муками жил человек: «Рождение» «Смерть», «Материн­ство», «Любовь», «Веселье», «Разлука», «Дружба». «Борьба», «Трево­га»… Более сотни фигур. И все их выполнил один человек. Тридцать лет непрерывной работы! Имя скульптора — Вигеланн. Норвежцы лю­бят и чтят его — «второй после Родена», что не мешает, однако, хож­дению шутки: «Хорошо, что вовремя умер, иначе весь Осло был бы заставлен скульптурами».

Теперь о столе. Хлеба норвежцы почти не едят и, кажется, даже не испытывают в нем потребности. Вместо хлеба — картошка. Эта привычка складывалась веками. Хлеб привозной. Мясо — и отношение к нему соответственное — привозное и, конечно, дорогое. Но обычно на столе его еще меньше, чем хлеба. «По воскресеньям — для запаха в суп и котлеты», — говорят норвежцы в беседе на эту тему. Зато в дос­татке! Сыр самых разных сортов и, конечно, в избытке рыба. Из ры­бы, особенно трески, норвежцы делают массу разнообразных блюд, опять же в сочетании с сыром и сметаной.

Норвежцы — сластены. Но сахар тут тоже привозной. И, возможно, поэтому спрессован в кубики, которые раза в четы­ре меньше российского рафинада. Зато в изобилии разного ро­да варенья и джемы: из клюквы, малины, брусники, черники, смородины, голубики. Варенье тут можно обнаружить припрвой к любому блюду, даже к селедке, причем сама по себе се­ледка нередко тоже тут сладкая.

Заметно ни в коем случае не скаредное, но какое-то ува­жительное, аккуратное обращение с пищей. Тут ничего не ста­вят на стол. Принцип: «Едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть», — хорошо усвоен.

Не едят норвежцы грибы. Удивительно, но эти стоящие близко к природе люди грибов не знают, и, пожалуй, даже бо­ятся. Грибов же тут пропасть. Читая в газетах статьи о грибах, норвежцы тоже пробуют их собирать. Но без консультации специалиста грибы домой редко кто носит.

Нет в обиходе норвежцев вещи более распространенной, чем лыжи. В выходной день Осло пустеет. Четвертая часть жителей города становится на лыжи. На улице можно увидеть и молодежь, и пап и мам с рюкзаками, и семидесятилетних ба­бушек и дедушек, и трехлетних внучат — все на лыжах! Одни потихоньку, другие — бегом. Дистанция 50-60 километров считается нормой дневного похода. Для ночлега и убежища в непогоду по всей Норвегии разбросаны домики «хюгге», где лыжник найдет очаг, свечку, дрова и спички.

В Норвегии производят лучшие в мире лыжи. Сырье для них под боком, главным образом это береза. Но для самых хороших лыж норвежцы покупают в Америке дорогую упру­гую древесину гикори.

Впечатляет, однако, и жизненная обыденность этой древнейшей оснастки ног для хождения по снегу. На работу -на лыжах, в гости — на лыжах, на охоту, в школу, за почтой, к больному на вызов, в одиночку, всей семьей, как только нау­чился ходить и в годы, когда ноги служат уже еле-еле, — все время на лыжах! «Норвежец рождается с лыжами на ногах», -из всех северных поговорок эта, пожалуй, самая точная.

Норвегия представляется лесом, в котором много озер и лишь кое-где лоскутком зеленеет или желтеет пашня. Леса занимают четверть всей территории, два с половиной процента занято паш­ней, пятую часть занимают озера, остальное — горы, иначе говоря, камень, на котором ничего не растет.

Земля не щедрая, но живописная. Озер, больших и малых, двести тысяч. Они представляют собой тихие синие воды, обрамленные ел­ками, березами, лобастыми валунами, мягким желто-зеленым мхом.

Леса, сосновые и еловые, поднимаются в горы до какой-то строго

определенной природной отметки. А выше — лишь дикий камень, мес­тами сглаженный ледником, местами обрывистый, рваный.

Норвегию можно назвать страной фиордов. Фиорд это морской язык, глубоко лизнувший сушу. В озерах вода всегда пресная, в фиор­дах же воды слоеные: снизу морская, соленая и тяжелая, а над ней -толщиной примерно метр — слой воды талой, сбежавшей сюда водо­падом по весне. Фиордов в Норвегии много, почти все они судоход­ные. Самый большой из фиордов — Согне-фиорд. Длина его от устья до «головы» составляет 204 километра.

Самым почитаемым деревом в Норвегии считается береза. Березы на скалах не похожи на наших равнинных красавиц. Они узловаты, кряжисты и раскидисты. На самой круче, на ветру, на голы камнях, где 1 ничего не растет, даже мох, береза стоит как вызов всем трудно­стям. Норвежцы говорят: «Береза — это наше национальное дерево. Мы любим березу за такие качества норвежского характера, как не­прихотливость, выносливость, жизнестойкость».

Норвегия первой в Европе ввела в 1860 году переходит на бес­платное и обязательное обучение детей с семи до четырнадцати лет. Воспитанию тут уделяют пристальное внимание. В свое время прави­тельство, подсчитав, во что обходится обучение в мелких поселковых школах, нашло, что их следует закрыть, а открыть в округах школы большие, хорошо оборудованные. Одних ребятишек привозить сюда на автобусах, других поселить в интернатах. Однако это, казалось бы, разумное решение сейчас пересмотрено. Опять открываются, пусть хуже оборудованные, пусть с одним учителем, мелкие школы. Жизнь показала: обучение и воспитание в отрыве от родителей — не­полноценное воспитание. Но это не всё. Вырастая вдали от дома, от земли, деревенского уклада жизни, от всего, что в детстве привязывает человека к родному месту, молодые люди «теряют корни». Они равнодушны к тому, где им жить. Они становятся, как сказали бы у нас, травою пере­кати-поле.

Норвежец, где бы он ни жил — в столичном ли Осло, в городках ли поменьше или в рыбацком поселке — будет стремиться построить еще и домик в горах. Уединенные, без видимой связи с суетой жизни, отраженные в тихой воде, как гнезда, прилипшие к скалам, они такая же харак­терная часть Норвегии, как и фиорды. У богатых дома бо­гатые, у бедняков дома простые, но сделаны с поразитель­ной аккуратностью, пожалуй, даже с излишеством. И везде одинаково чувствуется забота людей не подавить природу своим присутствием, а приютиться под крылом у нее.

Домики похожи скорее на наши «садовые домики». Только «садом» человеку здесь служит дикий мир леса, кам­ней, шумных речек и тихой озерной воды. Домик в горах -это не место, где в выходные дни валяются на диване, игра­ют в домино, читают или сидят за чаем. Лодка, лыжи, пеший поход по горам — вот зачем едут из города в горы.

Все норвежские горные домики роднит один примеча­тельный знак: у каждого дома мачта, а на ней обязательно флаг. Его поднимаю! не только в дни государственных праздников, но и в дни семейных торжеств: день рождения, свадьба, приезд хоро­шего друга.

Норвежцы превосходно сложены, стройны, сильны, мужествен­ны, смелы и очень гордятся своей силой. Как и у их предков — нор­маннов — первым признаком красоты считается светлый цвет кожи и волос. На норвежцах лежит печать какой-то дикой энергии и патриар­хальности, им присуща бескорыстная готовность помочь ближнему во всяком несчастье. Если кто-нибудь впадает в бедность, он совер­шенно спокойно отправляется к своему родственнику, уверенный, что с ним разделят последний кусок хлеба. Если ему придется жить у родных в доме всей семьей, пока не поправятся его дела, никогда не услышит он ни одного упрека, как бы тяжело ни было его родствен­никам.

Честность норвежца пошла в поговорки. Кража считается самым отвратительным из преступлений, и примеры ее крайне редки. Нор­вежцы страстно любят свою родину, искренне радуются, когда что-то понравится у них иностранцу. О чем бы вы ни заговорили с норвеж­цем, он всегда сумеет поддержать разговор, с большим интересом от­несется ко всему, что вы ему сообщите, говорит всегда живо и с большим юмором.

Самая выдающаяся черта характера норвежца — гостеприимство. Иностранных путешественников норвежец принимает с радостью. Его постель, одежда, жилище, пища — все к услугам гостей. Он все уступит гостю, даже если видит его в первый раз.

Велика любовь этого народа к удовольствию, пирам, весе­лью и выпивкам сообща. Пьянство стало традиционным у нор­вежцев. Баварское пиво покажется водою перед пивом норвеж­ским. Практикуется даже добавление водки в воду, молоко. Женщины подвержены этой слабости наравне с мужчинами.

Для норвежцев характерны честолюбие и любовь к свобо­де. Люди этой нации необыкновенно опрятны в одежде и быту.

Богата Норвегия талантами: поэт Вергеланн, драматурги Бьсрн-сон и Ибсен, путешественники Нансен и Амундсен, композитор Григ, скульптор Вигеланн, наш современник Тур Хенердал и другие.

Особо следует отметить Фритьофа Нансена. Это был подлинно великий человек. Выдающийся полярный исследователь и крупный ученый-океанограф, талантливый художник и одаренный писатель, незаурядный дипломат и величайший гуманист.

Основные черты характера — энергию и настойчивость, силу во­ли и несокрушимое чувство долга — Нансен унаследовал от матери. От отца он перенял немаловажную черту: прилежание и чрезвычай­ную тщательность в разработке каждой идеи, ту педантич­ность, которая в дальнейшем составляла сильнейшую сторону всех его планов.

Он совершает замечательный переход на лыжах через Гренландию, а затем с июля 1893 года по август 1896 года воз­главляет экспедицию к Северному полюсу на дрейфующем судне «Фрам». После трех лет скитаний во льдах и безвестнос­ти (радио не было)слава его стала всемирной.

Ромен Роллан, понимавший толк в людях, назвал Нансена «евро­пейским героем нашего времени». Чехов, преклонявшийся перед му­жеством путешественников-первопроходцев, глубоко симпатизировал личности благородного норвежца. Нансен для Чехова был воплоще­нием его идеала: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

В 1921 году, во время страшного голода после засухи и разрухи, Нансен приехал в Поволжье, чтобы увидеть, как и чем помочь голо­дающим. Сам он, ни минуты не колеблясь, потратил на помощь голо­дающим волжанам полученную в 1922 году Нобелевскую премию мира (122 тысячи крон золотом). Нельзя не согласиться с известным норвежским полярным исследователем Харальдом Свердруполе, ко­торый сказал, что Нансен был велик как полярный исследователь, бо­лее велик как ученый и еще более велик как человек.

Страна воды и камня

Швеция — государство на севере Европы — занимает восточную и южную части Скандинавского полуострова. На северо-западе страны простираются Скандинавские горы.

Швеция по форме правления — конституционная монархия, в которой власть короля традицией ограничена риксдагом (парламентом). Торжествен­ная смена караульных постов у королевского дворца — тоже дань традиции, существующей почти во всех странах, сохранивших до наших дней августейшие, чаще всего номинально правящие семейства.

Основателем теперешней династии шведских монархов был не швед, а француз — Жан Бат Жюль Бернадот, он же принц Понте-Корво, известный наполеоновский маршал и франк-масон. При Напо­леоне выдвигались, несомненно, люди незаурядные, яркие, и Берна­дот, как большинство других полководцев Бонапарта, в начале фран­цузской революции служил в небольшом чине. Смелый, честолюби­вый и ловкий француз пришелся шведам в буквальном смысле ко двору. В 1810 году он был усыновлен престарелым королем Швеции Карлом XIII и по специальному решению риксдага стал наследником престола. Сделавшись фактически главой государства и будучи даль­новидным, умным политиком, Бернадот порвал с Наполеоном и за­ключил союз с Россией, потом с Англией. После смерти своего при­емного батюшки он несколько десятилетий благополучно просидел на троне с именем Карла XIV, ни разу не воевал, положив начало знаменитому шведскому нейтралитету, и жил почти до середины ХГХ века. А когда приступили к омовению и бальзамированию августей­шего тела, шведский двор был неожиданно эпатирован и с трудом вышел из шокового состояния — на руке их обожаемого короля оказа­лась плохо вытравленная татуировка: «Смерть королям!»

Столица Швеции город Стокгольм раскинулся просторно, сво­бодно и так, что не вдруг ориентируешься в нем, не сразу понимаешь, где сейчас ты — на острове, перемычке, полуострове или основном скандинавском побережье, над озером, морским заливом или прото­кой. В архипелаге, на морских подступах к городу - почти двадцать пять тысяч больших, маленьких и крохотных островов, облысевших и голых, скалистых и низменных. Изрезано бухтами, сплошь испещре­но островами большое пресноводное озеро Меларен, подступающее к городу из глубины скандинавского сапога. Стокгольм стоит в центре этой стихии.

Первая столица шведов называлась Сигтуной. Когда эсты раз­рушили Сигтуну, то, согласно древнему обычаю, было будто бы брошено в волны Мела-рена бревно, и в том месте, где его прибило к берегу, шведы заложили новое и главное свое поселение — Сток­гольм.

Выходцы из Скандинавии — норманны (они же «варяги») — были пиратами и купцами, но также, бесспорно, и отважными, ли­хими людьми. В малом числе нападали они на ближних и дальних соседей, отчаянно шли и плыли в неведомые земли, и земное про­странство покорно подчинялось их неуемной страсти к открытиям, разбою и торгу. Предки норвежцев и датчан проникли за Пиренеи, завоевали Англию, заселили Исландию и Гренландию, почти тыся­чу лет назад высадились на побережье Северной Америки. Позже они захватили Южную Италию и Сицилию, образовав там свое го­сударство. А восточные норманны, предки шведов, повадились хо­дить на Русь и Византию — увозить рабов, торговать, служить сво­им мечом князьям и императорам.

Предки шведов выбрали для будущей столицы удивительно удачное место среди вод, камня, и, прожив восемьсот с лишним лет, в городе сумели сберечь свою первобытность. В силуэте Стокгольма стрельчатые башни древних соборов соседствуют со светлыми прямо­угольниками современных небоскребов. Нетронутый гранит, зелень парков, синева вод придают северному городу то очарование, кото­рое утрачено многими европейскими столицами, где застройка слишком потеснила, приглушила, задавила природный ландшафт.

На маленьком островке сохранился «город между моста­ми», древнее ядро столицы. Там королевский дворец, церкви рыцарских времен, узкие улочки, чугунные дворянские гербы над дверями. Даже сегодня почти в любом районе Стокгольма можно наткнуться на идиллические оазисы тишины и покоя.

На скалистом обрыве, высоко над водами улочка. Булыж­ная мостовая, чугунные фонари, в которых когда-то горели керосиновые лампы. И мостовая, и фонари сохраняются спе­циально для колорита, для настроения.

Камень неотделим от Стокгольма. Город стоит на мощной каменной плите. Больше всего в Стокгольме камня нетронуто­го, естественно просто придающего городу неповторимые чер­ты. Шведы настолько сроднились с камнем, что при строи­тельстве стараются ему подражать. Здесь практически не при­меняют сборного бетона. Мосты, кинотеатр, жилые дома, ста­дионы, заводы — все выполняется монолитным железобетоном.

Мы не научились еще ценить по заслугам простор, хотя при со­временном урбанистическом укладе жизни это дар неоценимый. Влияние земных горных или водных далей на психику современно городского человека мало изучено, однако врачи, ученые придают все большее значение благотворному действию простора, который, являясь частью природной среды, успокаивает нервную систему, освобо­ждает от эмоциональных перегрузок, пробуждает к жизни и дейст­вию. Часто простор для обитателя большого города — дорогое удо­вольствие, за которым надо лететь, плыть или ехать, тратить время и деньги. Стокгольмцы же должны благодарить своих пращуров за вы­бор места поселения, они бесплатно пользуются простором.

Довольно трудно припомнить столицы государств, в которых бы так же легко и свободно дышалось, как в Стокгольме. Вспоминается великолепный Париж с тысячами его индивидуальных каминов-коптилен и вековым черным налетом на домах; необозримо громад­ный, тем не менее такой тесный Токио, что кажется, душно и влажно там повсюду от дыхания и пота неисчислимых людских масс. В Сток­гольме дышится легко, несмотря на обилие автомашин. Сказывается, конечно, близость моря с его свежими ветрами и офомными резерва­ми чистого воздуха. А главное — в Стокгольме нет ни одной дымящей грубы. Это объясняется прежде всего тем, что промышленные пред­приятия работают на энергии, текущей по проводам с датских и близ­ких станций. В Стокгольме давно уже не сжигаются уголь и торф, не спекается кокс, не варится целлюлоза, не плавятся руды. И во всех кухнях Стокгольмских домохозяек электроплиты.

Главной чертой шведского характера является трудолюбие. Шве­ды довольно осторожны и обычно неохотно высказывают свое мне­ние, несколько скучнее других европейцев и замкнутее их. Шведов считают неконтактными и некоммуникабельными людьми. Возможно, сам климат Швеции оказывает влияние на изолированность людей, способствует развитию различных психозов. Шведы боятся показать свои эмоции другим, особенно душевные страдания.

Они не любят говорить о себе. Но этот снобизм — не ос­татки аристократизма, это просто неконтактность. Для ино­странца это худшая пытка — находиться в шведской гостепри­имной среде людей, не говорящих ничего интересного, быть оглушенным наступившей тишиной, знать, что следует что-то сказать, но бояться это произнести не так, как если швед нач­нет говорить, его трудно остановить, но заставить его гово­рить почти не возможно.

Но вот парадокс: швед, «застегивающий свою душу на все пуговицы», в разговоре с иностранцем гораздо откровеннее рассказывает о себе, чем со шведом.

Жителям небольших шведских городов не свойственна

общительность русской провинции. Обитатели подъездов поч­ти не знают друг друга. В гости ходить не принято, равно как и забегать к соседке для того, чтобы перехватить до получки или одолжить луковицу. Каждый сам по себе. Любезная улыб­ка при встрече — лучшая и достаточная форма общения.

Шведы в массе своей не обладают ни искусством, ни потребно­стью задушевного разговора, у них нет также искусства слушать. Рас­сказчик помимо воли рисует себя слушателю в лучшем облагорожен­ном виде. Нет, не то чтобы он хвастался, это шведам, в общем, чуждо, но слушателю приятно даже и то, что возвышает рассказчика над ним, слушателем, хотя бы на сантиметр. Так устроены шведы. Если кто-то чувствует себя совершенно беспомощным, он может рассчи­тывать на поддержку до тех пор, поке. не дотянется до плеча того, кто его поддерживает. До плеча, ничуть не выше.

Весьма своеобразно в шведском обществе отношение к одинокой женщине. О, шведки боятся за мужей! Одинокую женщину пригласят разве что раз в месяц на чашку кофе. Здесь нужно работать локтями, чтобы схватить мужа, а схватив, держать его. Цинично? Может быть. Но такова жизнь. Спутник запла­тит за свою сослуживицу или знакомую в трамвае, в кино. И это не из-за бедности. Просто мужчине и в голову не придет платить за женщину, которая сама работает.

Шведы отличаются большой пунктуальностью. Даже кли­енты в парикмахерских обслуживаются в строго назначенные часы. Если клиент записался, но не явился вовремя, ему, по шведским правилам, все равно высылается счет.

Высока культура обслуживания покупателей. Владелец не­большого частного магазина знает каждого своего покупателя, его вкусы. Обычно он специалист ‘(широкого профиля», может посоветовать хозяйке, что именно ей выбрать для того, чтобы приготовить русские пельмени или итальянскую пиццу, если в моде экзотические блюда. Он также совершенствуется в англий­ском и немецком языках: в Швеции довольно много иностран­цев, нужно, чтобы они, зайдя в магазин, «не имели трудностей».

Шведы весьма рационатьны и изобретательны. Вот этому на­глядный пример. В домах в двенадцать часов запираются на замок ворота. Подъезд на замке с наступлением темноты. Разумеется, на замке также и квартира. Но ключ для -всего один.

Дело в том, что часть бороздок — общих на всех ключах — от­крывает замок ворот; часть — общих для ключей всех обитателей подъезда — входную дверь; наконец, какие-то бороздки или выступы — разные для каждого ключа — только замок определенной кварти­ры. Мелочь, конечно. Но один плоский ключ носить в кармане сподручнее, чем звенящую громоздкую связку.

У американцев существует культ спальни, у шведов — скорее культ кухни. Тут изобретательный ум шведа добился предельной ра­циональности. Нет ничего громоздкого, лишнего или практически бесполезного. Одна стена кухни обычно превращена в сплошной шкаф, где объединено все кухонное хозяйство.

Здесь электрическая плита, холодильник, отдельный морозиль­ник для длительного хранения мороженых продуктов, посудомойка, полки для посуды, отделения для пылесоса и для других нужных ве­щей, все это после готовки и уборки скрывается за дверцами, приятно поблескивающими белой эмалью. Поэтому вы не испыгываете жела­ния поскорей перейти из кухни в комнату и часто располагаетесь в кресле возле кухонного столика.

Шведы обычно едят энергично, но без торопливости, с явным удовольствием, однако не смакуя гурмански каждый лакомый кусо­чек.

За столом не принято задерживаться особенно долго. Пока хозяй­ка расставляет чашечки для чая, хозяин, надев мужской клеенчатый передник и собрав тарелки, отправляется на кухню. Посуда перемы­та, как видно, опытными привычными руками.

Если работают муж и жена, то и на кухне должны быть двое -убеждена хозяйка. Шведское благосостояние во многом основано именно на парной работе. Одному нелегко содержать семью.

В Швеции спортом занимаются миллионы; с детства и до ста­рости — плаваньем, теннисом, хоккеем и, конечно, спортивной гимна­стикой, которая именно в Швеции полвека назад обрела современный вид, где были изобретены «шведская стенка», «бум», «конь» и другие гимнастические снаряды. Очевидно, увлечение спортом объясняет один любопытный факт шведского быта — отсутствие в больших и маленьких городах полных женщин. Шведки строго следят за собой, сызмальства приучаются к ежедневной гимнастике, ходьбе, велоси­педу, стараются не увлекаться мучным и сладким, сторицей возна­граждая себя завидным здоровьем, хорошим сложением, бодростью, продлением молодости и долголетием: среднестатистическая шведка живет около восьмидесяти лет.

Шведы стали гораздо богаче, чем прежде. Богатство в Швеции пришло не постепенно, а довольно быстро, когда другие страны были истощены и разорены войной. Богатство пришло, но люди не были подготовлены к этому психологически. Достаток и культура не пошли в ногу, культура отстала. Богатство породило самодовольство. Мате­риальные ценности возобладали над духовными. Люди копили пер­вые, забывая о вторых. Материальные оказались доступнее, ими про­ще наслаждаться. Но нарушилась гармония личности. Может быть, это и явилось причиной того, что Швеция занимает одно из первых мест в Европе по числу самоубийств, что швед принимает смертель­ную дозу снотворного или приставляет пистолет к виску.

Швеция — это родина Альфреда Нобеля, инженера и ученого-химика, ставшего впоследствии крупным предпринимателем и одним из самых богатых европейских капиталистов. Умер он в конце XIX века, оставив посмертное завещание, согласно которому доход от его наследства должен направиться в специальный фонд для выплаты премий за наиболее выдающиеся достижения в области физики, хи­мии, физиологии и медицины, а также за сохранение и укрепление мира. Это — всем известные Нобелевские премии.

Софья Ковалевская, известный русский ученый-математик, по­следние годы своей трудной и прекрасной жизни провела в Швеции. После трагической смерти мужа, известного ученого в области палео­нтологии, она переехала в Стокгольм, где была избрана профессором университета. В Стокгольмском университете Софья Ковалевская проработала семь лет, до самой своей кончины. Жизнь ее оказалась очень короткой. Она прожила всего сорок один год. Похоронили Со­фью Ковалевскую на Северном кладбище Стокгольма. На погребение пришли русские и шведы. Общие чувства выразил шведский поэт Фриц Леффлер, написавший стихи «На смерть С. Ковалевской»:

Душа из пламени и дум!

Пристал ли твой корабль воздушный

К стране, куда парил твой ум,

Призыву истины послушный?

Шведы известны в мире своей глубоко укоренившейся лютеранской деловой этикой, которая наиболее близка к не­мецкой, но не столь суха. К ее характерным чертам относят прилежность, пунктуальность, аккуратность, серьезность, основательность, порядочность, надежность в отношениях. Уровень квалификации шведских бизнесменов очень высок, поэтому в своих партнерах они особенно ценят профессионализм. Шведы, как правило, владею: несколькими ино­странными языками, в первую очередь английским и немец­ким.

Шведы — педанты: не называйте вашего партнёра по имени до тех нор, пока он сам вам этого предложит. Шведы любят планировать де­ла заранее, поэтому и о деловых встречах лучше договариваться за­благовременно, а не в последнюю минуту. На переговоры являются в точно назначенное время, отклонение от него не превышает 5 минут, в исключительных случаях — 15 минут.

Шведские бизнесмены предпочитают знать заранее состав участ­ников и программу пребывания (включая рабочую часть, приемы, по­сещение театров и т. п.). Будет вежливым с вашей стороны дать реко­мендации о форме одежды при посещении приемов и театра.

Традиционно переговоры начинаются с беседы о погоде, спорте, достопримечательностях и т. д. К этой части переговоров нужно зара­нее готовиться. В солидных шведских компаниях соблюдаются стро­гая дисциплина и субординация в соответствии с занимаемым поло­жением. Каждый участник переговоров имеет право на собственное мнение, когда ему будет предоставлено слово.

Шведы сдержанны и обычно не выражают ярко своих эмоций. Они предварительно и всесторонне изучают полученные предложе­ния и любят рассматривать все вопросы в мельчайших деталях, по­этому, если вы хотите достичь успеха, на переговоры нужно прихо­дить тщательно подготовленным.

Дружеские связи и oiношения играют особую роль в развитии бизнеса. Работа не ограничивается стенами офиса и часто имеет про­должение за дружеским ужином в ресторане или в гостях. Домой при­глашают обычно только самых близких или важных партнеров. Если вы получили такое приглашение, то не забудьте купить цветы хозяйке дома или прислать их с посыльным в день визита. Из российских су­вениров особой популярностью у шведов пользуются изделия народ­ных промыслов, платки, шали, пластинки с классической музыкой. духи и шоколадные конфеты.

Шведы любят за ужином соблюдать маленькие традиции. По обычаю, хозяин дома в знак приветствия поднимает бокал и, обраща­ясь к каждому, произносит «Сколь!» (За ваше здоровье!). Каждый раз, когда звучит это слово, все обмениваются взглядами, выпивают и снова смотрят в глаза друг друга. Не рекомендуется произносить тост за хозяйку или хозяина до конца трапезы, ставить бокал на стол во время произнесения тоста до тех пор, пока присутствующие не взглянули в глаза друг другу- Правила хорошего тона предусматривают также ответное приглашение и с вашей стороны.

Шведы придерживаются традиционных взглядов на одежду де­лового человека, предпочитая классический стиль. Для мужчин это темный, обычно синий в мелкую полоску или серый костюм. Для женщин — более или менее строгий, но очень яркий костюм модных длины и силуэта, не слишком вычурное платье.

Страна тысячи озер

Финляндия — государство в Северной Европе. На юге. юго-западе и западе территория Финляндии омывается водами Бачтийского моря. Проживающий здесь народ не принадлежит к собственно скандина­вам.

Финны не называют свою страну Финляндией. Это чужое для них название германского происхождения. В финском языке нет даже самого звука «ф». Свою страну финны называют Суоми, а себя суо-малайсет.

Правда, и Финляндия, и Суоми означают в сущности одно и то же — «страна болот». Так издавна ее называли и пришельцы, и корен­ные обитатели.

Финляндию любят называть страной грани озер и болот. Вода -один из важнейших элементов ландшафта, причем основное место за­нимают озера. Это в полном смысле страна тысяч озер. Фактически их около ста тысяч. Как правило, финляндские озера мелководные. Болота распространены гораздо больше, чем озера, и покрывают бо­лее 30 процентов территории страны. Но более верно было бы назвать Финляндию страной лесов. Они покрывают и поныне две трети ее территории. Лес. — это самый большой дар, которым природа награ­дила Финляндию.

Наряду с финнами здесь проживают финляндские шведы и матая по численности народность саамы. Саамы, или лапландцы, в прошлом были коренными жителями, а в настоящее время их насчитывается всего около пяти тысяч человек.

Как и соседние скандинавские народы, большинство финнов -блондины с волосами соломенного или русого цвета, со светло-синими или серыми глазами. Но по типу лица, по языку и особенно психическому складу финны значительно отличаются от скандинавов. Финны не столь экспансивны, более сдержанны, методичны, чем их соседи. Основная черта национального характера финнов — это преж

де всего упорная решимость осуществить во что бы то ни стало нача­тое дело, как бы трудно оно ни было, «умение делать хлеб из камня», как говорит финская пословица. Без этой черты, возможно, немысли­мо было бы и само освоение Финляндии этим народом.

Добросовестность, верность данному слову, честность, сильно развитое чувство собственного достоинства и ответственность — вот другие столь же характерные черты, воспитанные и укоренившиеся в финском народе веками.

Не менее прославлено и финское гостеприимство. Оно, правда, своеобразно, так как обычно лишено внешних проявлений. Финн, как хозяин, сдержан, но он предоставляет в распоряжение гостя все луч­шее, что имеет сам, как бы трудно ему ни было. Главное, чтобы он чувствовал доверие к гостю.

Финский национальный стол прост и здоров. Черный сухой хлеб, сливочное масло, сельдь в укропе или салака, горячий вареный картофель и, разумеется, простокваша и молоко — неизменные спут­ники любой трапезы. Наряду с разнообразной рыбой, к самым почи­таемым национальным праздничным блюдам относится окорок с пареной брюквой и индейка, а также мялеми — национальное слад­кое блюдо.

Из напитков здесь предпочитают особое финское пиво, воспетое даже в национальном эпосе «Калевала», и кофе, которым, прямо надо сказать, финны весьма злоупотребляют.

Составной частью гостеприимства Суоми является и финская ба­ня — сауна. Сауна всегда занимала центральное место в жизни финна как источник отдыха не только для тела, но и для души. Неудиви­тельно поэтому, что в стране более миллиона саун. Это означает, что одна баня приходится в среднем на S—6 человек, или почти на каждую семью.

Своеобразным является финский язык, принадлежащий к финно-угорской группе и родственный эстонскому, мордовскому, удмурт­скому, марийскому языку, и также изобилующий гласными звуками. Однако при фонетической простоте и легкости произношения и орфо­графии финский язык очень сложен грамматически. Финны чрезвы­чайно дорожат своим языком, являющимся составной частью нацио­нальной культуры. Этот язык долгое время был в Финляндии языком второстепенным, языком народных низов, крестьянства. Вплоть до середины века он считался необработанным, и финская интеллиген­ция употребляла и в устной, и особенно в письменной речи исклю­чительно шведский язык. Только сто лет назад финский язык был

признан равноправным, и за этот период он прошел большой путь развития. На нем создана большая и значительная по своим художе­ственным достоинствам литература.

Финские города просты и приятны. Они имеют, как правило, ли­нейную планировку, светлы, чисты и удобны. Современная архитек­тура, безраздельно доминирующая в городах, воспринимается как нечто сугубо присущее стране. Она является, пожалуй, единственной формой финляндской материальной культуры, которая по своему значению вышла в XX веке за пределы национальных рамок и полу­чила международное признание. Примечательно, что финляндские архитекторы создают часто свои шедевры не в крупных, а в малень­ких городках или сельских поселках, где свободно на площади и ок­ружающее их пространство не сдерживает авторской фантазии.

Столица Финляндии — город Хельсинки — расположен в цен­тральной части северного побережья Финского залива на одном из небольших полуостровов. Местоположение города не очень удачно, так как он находится на периферии страны, в дальнем углу замер­зающего Финского залива. Он был создан искусственно, без учета естественных условий, с определенной политической целью — стать конкурентом, городом-перехватчиком в торговле по отношению к расположенному напротив, на южном побережье Финского залива, Ревелю (Таллинну), который в середине XVI века был центром тор­говли Западной Европы с Россией через Балтийское море.

Хельсинки основывали дважды: первый раз — в 1550 году в устье реки Вантанйоки, а второй раз — в 1640 году на 6 км южнее, на самой оконечности скалистого мыса, вдающегося в море. Место, выбранное вторично, оказалось более удобным, тем не менее, тогдашнее пригра­ничное положение города препятствовало его росту вплоть до при­соединения Финляндии к России, когда из Або (Турку) сюда была перенесена столица Финляндии (1812 г.).

Будучи заинтересованными в укреплении положения новой сто­лицы Финляндии, русские власти всячески содействовали ее росту. Из Петербурга был приглашен архитектор К. Л. Энгель, который стал творцом ансамблей в центре города, создавшие своеобразный облик столицы. Этот облик чрезвычайно напоминает Петербург и в то же время отличает Хельсинки от других европейских столиц и от всех других городов Финляндии. Знаменитый ансамбль на Сенатской площади — собор Св. Николая с гранитной лестницей, университет и университетская библиотека — придает центральной части города Цельный и монументальный характер. Сенатская площадь — традициниое место демонстраций, ми гитов, сборов. Сюда по традиции в новогоднюю ночь стекаются тысячи горожан. Энгелю принадлежит и второй по значению ансамбль Хельсинки — Торсовая площадь с дворцом президента, а также здания в центральной части го­рода, такие как ратуша, клиники, качарма и многие особняки. Редкий и счастливый случай, когда весь центр города застраи­вался почти одновременно, по единому плану и почти только одним архитектором, способствовал тому, что центральная часть Хельсинки имеет удивительно компактный и завершен­ный вид.

Таким образом, традиционная материальная и духовная культура скандинавов отличается своеобразием. Неповторимы их общественный и семейный быт, фольклор и духовная куль­тура в целом.