Парафраз известной поговорки "Казнить нельзя помиловать" приобретает новый смысл, если его применять в сфере банкротства.
Прошло более года как велись активные обсуждения о необходимости введения в действие положений о банкротстве граждан, не способных исполнить свои денежные обязательства перед кредитными учреждениями.
Было много статей, выступлений и комментариев от известных юристов, судей, представителей банковского сектора и государственных чиновников, общий смысл которых сводился к тому, что нет смысла затягивать с введением в действие норм Закона о банкротстве, регулирующих процедуру признания банкротом гражданина-должника. Вся суть высказывавшихся мнений сводилась к простой формуле: гражданину, как наименее защищенному участнику экономических отношений, необходимо дать надежный инструмент реструктуризации его личной задолженности, в первую очередь перед кредитными учреждениями, который позволит должнику, с помощью профессионального управляющего, снизить долговое бремя, а в случае, если гражданин находится в состоянии полной неплатежеспособности, то и освободить его от долгов.
Этому мнению было созвучно и заключение, изложенное в Заключении по результатам общественной экспертизы проекта Федерального закона № 105976-6 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника":
«Общественная палата Российской Федерации считает, что законодательное закрепление процедур банкротства граждан необходимо для цивилизованного развития кредитных отношений. С одной стороны, это должно создавать возможность гражданам-должникам освободиться от наслаивающихся друг на друга бесконечных долгов, с другой стороны, банкам нужно очистить балансы от безнадежных невозвратных кредитов, повысив качество своих кредитных портфелей.» .
Свое заключение на законопроект дал и Комитет ГД РФ по вопросам собственности, в котором указал:
«Законопроект направлен на защиту прав граждан-должников и создание условий для взаимоприемлемого для обеих сторон кредитных отношений урегулирования проблемы просроченной задолженности указанных граждан и предусматривает:
- если гражданин не сумел расплатиться с кредиторами в ходе реструктуризации долга, арбитражный суд выносит определение об отмене плана реструктуризации долгов и признает гражданина банкротом.
Комитет по вопросам собственности поддерживает концепцию "законопроекта" и отмечает его высокую социальную значимость как инструмента, защищающего права граждан, которые априори являются более слабой стороной в гражданско-правовых отношениях с кредиторами, в частности, с банками, и в этой связи нуждаются в специальных реабилитационных мерах. "Законопроект" является мерой государственной поддержки определенных категорий граждан, которые в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств (проблемы со здоровьем, потеря работы, неблагоприятное стечение жизненных обстоятельств и т.д.) оказались не в состоянии единовременно выплатить задолженность перед кредиторами.» .
Поэтому, когда 29.12.2014 года Законопроект № 105976-6 был подписан Президентом Российской Федерации, принятые нормы Закона о банкротстве, регулирующие банкротство граждан, были встречены юридической, околоюридической и просто общественностью одобрительно, как наверно встречают долгожданного ребенка в семье. Ведь попытка ввести нормы Закона о банкротстве физических лиц насчитывает почти 20 летнюю историю - впервые нормы о банкротстве граждан появились в Федеральном законе от 08.01.1998 № 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Действовавший ранее Закон «О несостоятельности (банкротстве предприятий» 1992 года предусматривал возможность банкротства лишь гражданина, являющегося индивидуальным предпринимателем, никак не регламентируя особенности банкротства гражданина. В соответствии со ст. 185 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" 1998 года положения о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, вступали в силу лишь с момента введения в действие норм о банкротстве граждан, которые будут внесены в Гражданский кодекс. И вот в 2014 году такие изменения были внесены.
Но, вернемся к нашим реалиям.
Вступивший с 01.10.2015 года измененный Закон о банкротстве породил уже новую категорию осуждений. Банкиры много говорили о крахе банковской кредитной системы из-за ожидающихся «миллионов исков о банкротстве», в судейском сообществе стали поговаривать о необходимости расширения судейского корпуса и наборе новых судей практически «с улицы», граждане-должники озаботились поиском дешевого «юриста за углом» для подготовки заявления о банкротстве в суд, юристы в свою очередь стали помогать кредиторам и должникам составлять расписки «о получении миллионов и миллиардов рублей» . Арбитражные управляющие от нахлынувшего на них финансового водопада (в виде 10 000 рублей за всю процедуру) вообще потеряли голову и даже хотели устроить флешмоб в виде отказа от процедур банкротства (а зачем работать если такое «счастье привалило»?), но ограничились создание Профсоюза арбитражных управляющих.
В общем все шло своим неспешным юридическим чередом: суды принимали к производству заявления граждан о признании их банкротами, вводили процедуры реструктуризации долгов и реализации имущества, прекращали процедуры в случаях хронической жадности и даже появились первые судебные акты о завершении процедур.
И вдруг как гром среди ясного неба: «Процедуру банкротства завершить, освобождение долгов не применять».
Определением Арбитражного суда Новосибирской области от 24 марта 2016 года по делу № А45-24580/2015 в отношении должника Овсянникова Валерия Александровича была завершена процедура реализации имущества должника. В резолютивной части Определения суд указал, что «В отношении Овсянникова Валерия Александровича правила об освобождении от исполнения обязательств не применяются. ».
В обоснование своего решения не освобождать должника от долгов, суд сослался на следующие обстоятельства:
«Овсянников Валерий Александрович принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, что явно свидетельствует о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам. Обращаясь с заявлением о признании банкротом, Овсянников Валерий Александрович преследовал цель освобождения его от долгов. Объективных доказательств, позволяющих суду сделать иные выводы, в материалы дела не представлено».
Анализируя судебный акт можно выделить следующие обстоятельства на основании которых суд пришел к указанному выводу:
Общая сумма денежных обязательств гражданина-банкрота составила 630 399 рублей 45 копеек.По данным гражданина указанным в заявлении о банкротстве ежемесячный доход на дату подачи заявления в суд в 2015 году составил 21 623 рубля.Ежемесячные платежи гражданина-должника по кредитам составляли 23 616 рублей.Доказательства наличия иного источника дохода гражданином в суд не представлено.
Таким образом у суда имелись все основания усомниться в добросовестном поведении гражданина-должника и сделать вывод об отсутствии оснований для освобождения его от долгов:
«Исходя из установленного законодателем условия применения механизма освобождения гражданина, признанного банкротом от обязательств, следует отметить, что освобождение должника от исполнения обязательств не является правовой целью банкротства гражданина, напротив данный способ прекращения исполнения обязательств должен применяться в исключительных случаях. Иное толкование противоречит основным началам гражданского законодательства, закрепленным в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).
Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
Согласно разъяснениям, данным в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.
Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.
Из приведенных разъяснений указанного постановления также следует, что если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично.
Установленные выше обстоятельства свидетельствуют о наличии правовых оснований неприменения в отношении Овсянникова Валерия Александровича правил об освобождении от исполнения обязательств».
Резюмируя изложенное выше, можно прийти к следующим выводам:
Неплатежеспособность гражданина должна быть реальной, а не фиктивной.Доказыванием неплатежеспособности как до подачи заявления о банкротстве в суд, так и во время процедуры реализации имущества должен заниматься сам должник.Закон о банкротстве на дает 100 % индульгенции по финансовым обязательствам должника.И самое главное: подготовка к банкротству должна проводиться профессиональными юристами в сфере банкротстве, а не теми, кто предложит услуги подешевле. Ведь как говорится «Скупой платит дважды, а дважды скупой от долгов не освобождается».
Письмо Общественной палаты РФ от 07.08.2012 № 4ОП-3/1339
Заключение Комитета по вопросам собственности от 20.09.2012 № 3.9-19/2 «"По проекту Федерального закона N 105976-6 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования реабилитационных процедур, применяемых в отношении гражданина-должника"(первое чтение).
Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 18 марта 2016 года по делу № А41-94274/15
Грузчика заподозрили в мошенничестве по отношению к банкам. А если гражданин действовал недобросовестно, закон о банкротстве (п.4 ст.213.28) разрешает не освобождать его от обязательств, подчеркивается в определении. «Поведение может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда», — подводит итог судья Васютина.
Овсянников начал брать кредиты в 2011 году, когда занял 71,2 тыс. руб. у банка «Хоум Кредит». Следом был Сбербанк с кредитом 103,9 тыс. руб. в 2012 году. Третьим — Кредит Европа Банк с суммой 414,8 тыс. руб. в 2013 году. И наконец в 2014 году, накануне кризиса, Овсянников взял еще 40,5 тыс. руб. у Сбербанка. Все это явно свидетельствует о недобросовестном поведении мужчины в ущерб кредиторам, посчитала Васютина.
Шевченко из Ланта-банка считает это расширительным толкованием закона о банкротстве. Его удивляют и определение главной цели закона, и основания отказа списать долги. «Мотивировка суда не бесспорна», — соглашается с ним управляющий партнер коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Владимир Старинский. Он считает, что гражданин-банкрот не совершал мошеннических действий или незаконных сделок, не обманывал суд или финансового управляющего. «Поэтому лишать его права на списание долгов лишь потому, что он не рассчитал свои финансовые возможности, необоснованно», — убежден Старинский.
Суд должен руководствоваться конкретными положениями закона, а не оценочными суждениями, соглашается Ицков из компании «Горизонт Капитал». По его словам, недобросовестное поведение заемщика не очевидно — из приведенных расчетов вовсе не следует, что гражданин намеренно получал займы в надежде списать их через банкротство.
Отчаянные банкиры
Суд, судя по всему, не принял во внимание, что банки, выдавшие кредиты, наверняка проверяли кредитоспособность Овсянникова и cочли, что он будет способен выплатить сумму долга и проценты, предполагает Старинский из коллегии «Старинский, Корчаго и партнеры». «На момент выдачи кредита в нашем банке уровень кредитной нагрузки у заемщика был на приемлемом уровне», — подтверждает его догадку пресс-служба банка «Хоум Кредит». Кредитные обязательства Овсянникова соответствовали уровню его дохода, платежи исправно поступали до середины 2015 года, сообщает пресс-служба банка.
Сбербанк, чей кредит оказался для Овсянникова последним, в ответ на запрос РБК сообщил, что на момент выдачи второго займа у заемщика не было просроченной задолженности, которая появилась только в мае 2015 года. Пресс-служба Арбитражного суда Новосибирской области заявила, что комментировать свой вердикт судья Васютина не будет, поскольку все пояснения есть в решении суда.
Пока ни Сбербанк, ни «Хоум Кредит» не знают, будут ли требовать, чтобы банкрот вернул кредиты. «Мы оцениваем определение суда и, исходя из него, будем формировать свое окончательное решение», — заявила пресс-служба банка «Хоум Кредит». Определение Арбитражного суда Новосибирской области еще не вступило в законную силу, поэтому рано говорить о возможности истребовать долг в судебном порядке. Будет ли Сбербанк требовать возврата долга, решится после того, как дело пройдет вышестоящие инстанции либо истечет срок для обжалования определения, сообщила пресс-служба банка. Пресс-служба третьего, больше всех пострадавшего кредитора — Кредит Европа Банка — отказалась от комментариев.
Жертвы практики
Юристы говорят, что, в общем, что индивидуальное банкротство не станет для заемщиков спасением от всех бед. Партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов напоминает, что банкротство — новый институт и, если практика правоприменения пойдет по пути Арбитражного суда Новосибирской области, он будет не таким перспективным, как все изначально предполагали. «Это хороший способ уменьшить число поданных в суд заявлений о банкротстве», — иронизирует он.
Если высшие судебные инстанции поддержат мнение, что списание долгов не главная цель банкротства, надежды граждан на избавление от долговой нагрузки исчезнут, соглашается Шевченко из Ланта-банка. Про каждого должника можно будет сказать, что он принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, добавляет он.
«Если следовать такой логике, практически все граждане-банкроты не рассчитали свои силы», — придерживается той же позиции Старинский из коллегии «Старинский, Корчаго и партнеры». По в среду данным Объединенного кредитного бюро, у жителей 22 российских регионов на платежи банкам уходит больше половины зарплаты, а на одного заемщика приходится в среднем 1,7 кредита — ситуация, близкая к той, в которой оказался Овсянников. На грани банкротства находится более полумиллиона человек — 601,2 тыс. россиян, подсчитало ОКБ.
Банкрот с долгами
Многих ли из них ждет судьба «банкрота с долгами»? По закону о банкротстве (ст.213.28) нельзя списать так называемые долги личного характера, рассказывает юрист BGP Litigation Алиса Аверина. Это задолженность, которая возникла из-за неуплаты по алиментам, нанесения серьезного вреда чужому здоровью или жизни, а также морального вреда. Обязательства не исчезают в случае преднамеренного и фиктивного банкротства, продолжает Аверина.
Кроме того, нельзя обнулить долги, замечает юрист компании «Юков и партнеры» Светлана Тернопольская, ссылаясь на все тот же закон о банкротстве (п.4 ст.213.3). Имеются в виду обязательства, которые могут возникнуть у банкрота в течение пятилетнего периода ограничений (когда гражданин по идее не может брать кредиты и занимать руководящие посты).
Наконец, нельзя списать долги, возникшие из-за нарушения закона. Это самая спорная категория. По словам Авериной из BGP Litigation, чтобы применить это правило, суд должен доказать, что гражданин действовал незаконно. Например, предоставил банку заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество. В деле Овсяникова этих данных нет.
Гражданин имеет полное право обжаловать подобное решение суда в апелляционной инстанции, считает Старинский. С Овсянниковым РБК связаться не удалось, звонки на его работу остались без ответа. Но, судя по всему, он собирается оспаривать это решение. По данным зампреда коллегии адвокатов «Арбат» Игоря Зиневича со ссылкой на картотеку арбитражных дел Седьмого апелляционного арбитражного суда, грузчик подал жалобу на определение Васютиной.
По мнению Зиневича, у него неплохие шансы: незаконные действия должника при возникновении или исполнении обязательств не доказаны. «Доказательства злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности, сведения о возбужденных уголовных делах в отношении Овсянникова по признакам мошенничества или уклонения от уплаты налогов в дело не представлены», — объясняет он.
С 1 октября 2015 г. у граждан, задолжавших свыше 500 000 руб., просрочивших выплаты на 90 дней и не способных рассчитаться с кредиторами, появилась законная возможность признать себя банкротами и – в качестве реабилитирующих процедур – списать неоплаченные долги либо реструктурировать их на срок до трех лет. Предполагалось, что этот закон поможет освободиться от непосильного бремени добросовестным должникам, которые в силу жизненных обстоятельств оказались не в состоянии расплатиться со всеми, а для кредиторов расширит возможности по урегулированию проблемных долгов и ускорит все процедуры, в том числе списание безнадежных долгов.
На деле все оказалось иначе. Среди потенциальных банкротов, подпадающих под действие закона, лишь около 1000 человек, или 0,2%, на 1 ноября добились освобождения от долгов, механизм реструктуризации задолженности вообще оказался неработающим, а инициаторами банкротства в 80% случаев были кредиторы. Почему так получилось, разбирались «Ведомости».
Не пришли банкротиться
Весной 2015 г. Федеральная служба судебных приставов оценивала, что под действие закона о банкротстве физлиц подпадает более 400 000 россиян (это только по вступившим в силу судебным решениям), задолжавших в сумме свыше 2 трлн руб. (цитата по «Известиям»). В сентябре Национальное бюро кредитных историй (НБКИ) сообщало, что формально под действие закона о банкротстве физлиц подпадает 621 900 человек. А зампред Центробанка Василий Поздышев, ссылаясь на экспертные оценки, рассказывал, что «потенциально прибегнуть к процедуре банкротства смогут примерно 400 000–500 000 граждан»: «Закон даст возможность этим людям раз и навсегда решить проблему преследования их кредиторами», – цитировал его «Интерфакс» в октябре 2015 г. Минэкономразвития тогда полагало, что число обращений граждан в суды в рамках закона о несостоятельности может на начальном этапе достичь нескольких сотен тысяч, а затем пойдет на спад.
В реальности на 1 ноября 2016 г. (за 13 месяцев действия закона) было подано около 34 000 заявлений о банкротстве граждан-должников, из них судами принято порядка 19 000 и только 1009 человек за это время смогли списать свои долги, следует из данных портала о банкротствах finzdor.ru.
По оценке Объединенного кредитного бюро, сейчас под действие закона о банкротстве граждан подпадает 593 000 россиян с долгом более 500 000 руб. по одному или нескольким кредитам, платежи по которым не вносились от 90 дней.
«Когда планировался данный закон, все ожидали быструю и большую волну подачи заявлений физлиц, которые захотят списать с себя задолженность, – говорит Илья Ильин из правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры». – Этого не получилось. В среднем в месяц подается около 3000 заявлений о банкротстве, из них самими должниками всего 15–20%».
Банкрот с долгами – 1
В декабре 2015 г. житель Красноярска Андрей Целигородцев подал в областной арбитражный суд заявление о своем банкротстве, сославшись на 768 000 руб. неисполненных обязательств по кредитам и обязательным платежам (штрафам и налогам). В суд он предоставил копии кредитных договоров и справки банков о задолженности, а из имущества указал долю 1/4 в трехкомнатной квартире площадью 60 кв. м (единственное жилье, на которое по закону не может быть обращено взыскание долгов), «Москвич» 1999 года выпуска стоимостью 40 000 руб., холодильник Nord стоимостью 7000 руб. и компьютер «Нэта» за 29 000 руб. Еще он приложил справку о доходах 2-НДФЛ за май – ноябрь 2015 г. на 269 000 руб.
Казусы банкротства
В ноябре 2015 г.
в Арбитражный суд Москвы подал заявление о признании себя несостоятельным Павел Сверак, бывший помощник руководителя ФМБА. Он ссылался на недостаточность имущества и неспособность исполнить денежные обязательства перед кредиторами по долгам в 150 млн руб. В феврале 2016 г. суд признал его банкротом (как не имеющего постоянного источника дохода и неработающего должника), ввел процедуру реализации имущества сроком на шесть месяцев и утвердил финансового управляющего. Тот подал ходатайство о предоставлении ему доступа в место жительства и регистрации должника – квартиру на ул. Большая Якиманка: она Свераку не принадлежала, но там могло находиться его имущество, которое следовало описать. Суд управляющему отказал: по Конституции «каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну...», а при рассмотрении дел о банкротстве граждан нужен «справедливый баланс между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника (в том числе на достойную жизнь и достоинство личности)». Апелляция оставила это определение в силе.
В октябре 2015 г.
люберецкая компания «Гламин бизнес лтд» попросила признать банкротом гражданина Германии Аркадия Брискина – бывшего совладельца автодилера ГК «Независимость». Брискин в 2010 г. выступил поручителем ЗАО «Гаражный комплекс «Пластик-2000» (он был его гендиректором) по кредиту в Промсвязьбанке, следует из решений судов. Промсвязьбанк переуступил право требования компании «Ретананре трейдинг лимитед», а та – «Гламин бизнес лтд», которая не смогла получить от Брискина $17 млн (суд признал требования в 589 млн руб.). В феврале 2016 г. Арбитражный суд Москвы отказался признавать Брискина банкротом, так как он иностранец. Апелляционная инстанция с этим согласилась, но кассационная отменила это определение и вернула дело на новое рассмотрение: иностранцы пользуются правами и несут обязанности наравне с российскими гражданами, говорится в его решении, а суды не учли, что у Брискина есть недвижимость в России, он был зарегистрирован как индивидуальный предприниматель. В октябре Брискин был признан банкротом, начата процедура реализации его имущества.
В феврале суд признал Целигородцева банкротом, ввел процедуру реализации имущества на полгода, ограничил его право на выезд из России, утвердил финансового управляющего. В августе суд постановил прекратить производство по делу о банкротстве Целигородцева: его кредиторы (за исключением одного) вовремя не объявились, а перечисленных им за это время денег (486 000 руб. на спецсчет) с лихвой хватило для расчета с единственным утвержденным в реестре кредитором – даже продажи имущества не понадобилось. Источник этих денег в материалах суда не указан.
К этому времени в реестр был включен один кредитор с требованиями в 232 000 руб. – Уральский банк реконструкции и развития , который заявил о долге еще в феврале. В апреле свои претензии на 134 000 руб. предъявлял банк «Восточный экспресс», но суд отклонил иск из-за процессуальных нарушений. В сентябре суд принял к производству рассмотрение требований Сбербанка на 32 000 руб., а Райффайзенбанка на 117 000 руб. – «оставил без движения», потребовав обоснования включения в реестр долгов по прекращенному производству.
Кредиторы еще могут оспорить решения суда, а сам Целигородцев после многомесячных мытарств остался с долгами в 528 000 руб. и пятилетним «мораторием» на новое банкротство с возможностью их списания или реструктуризации. Свои доходы Целигородцев с февраля перечислял на счет, которым распоряжался финансовый управляющий, и только в мае он добился судебного решения о выделении ему управляющим с февраля 2016 г. из конкурсной массы прожиточного минимума – 11 000 руб. в месяц. Апелляционная инстанция также отказалась признать его неплатежеспособным, исходя из утвержденных в реестре требований одного кредитора в 232 000 руб.
«Доводы должника о необходимости завершения процедуры реализации имущества отклоняются судом, поскольку, во-первых, освобождение гражданина от обязательств не является задачей и смыслом института банкротства, во-вторых, судом установлено наличие препятствий для завершения процедуры реализации имущества гражданина, так как оно еще не реализовано, а требования кредиторов уже удовлетворены», – указал суд.
Это единичное дело, когда в ходе процедуры банкротства погашаются все требования кредиторов, включенные в реестр, говорит советник компании Saveliev, Batanov & Partners Радик Лотфуллин. Обычно все наоборот. По итогам реализации имущества должников средний размер погашения требований кредиторов составил всего 0,58% от суммы долга в реестре, по данным правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» на сентябрь 2016 г.
Банкрот с долгами – 2
В марте этого года впервые в российской судебной практике гражданину, уже признанному банкротом, было отказано в списании долгов.
В ноябре 2015 г. житель Новосибирска Валерий Овсянников подал заявление на банкротство – из-за обязательств в 630 000 руб. по четырем кредитам, взятым в 2011–2014 гг. в трех банках, указав из имущества единственную квартиру в 31 кв. м. В декабре суд признал Овсянникова банкротом и ввел процедуру реализации имущества на три месяца, утвердив финансового управляющего. Тот в марте ходатайствовал о завершении процедуры реализации имущества. Судья согласился, ведь кредиторы не заявили свои требования, реестр не велся, имущества должника для включения в конкурсную массу управляющий не нашел. Все мероприятия для завершения процедуры реализации имущества были пройдены, но суд отказался освободить должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов.
Официальный доход Овсянникова, который все это время работал грузчиком и получал 18 000–22 000 руб., оказался меньше ежемесячных выплат по кредитам в 23 616 руб. Суд решил, что Овсянников «принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, что явно свидетельствует о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам», обратившись с заявлением только ради освобождения от долгов. И постановил завершить процедуру реализации имущества, отказав Овсянникову в освобождении от долгов. Апелляцию и кассацию Овсянников также проиграл: он последовательно набирал кредиты не для того, чтобы расплатиться по долгам, а чтобы «улучшить свое имущество [недвижимость] для его продажи по более высокой цене», да еще одномоментно прекратил выплаты, при этом не предоставив доказательств ухудшения своего материального положения, указано в решении апелляционного суда.
«Дело Овсянникова получило такой резонанс только из-за того, что было первым, где суд не освободил гражданина от долгов. Но с правовой точки зрения в этом нет уникальности», – отмечает Лотфуллин. Институт банкротства граждан был введен для цивилизованного способа освобождения от долгов и начала жизни с чистого листа, но это не означает предоставления такой возможности и недобросовестным должникам, рассуждает он. Одно дело, когда человек из-за объективных причин становится неплатежеспособным (в силу болезни или потери работы), и другое – когда он набирает кредиты, заведомо понимая неспособность их погасить, объясняет Лотфуллин: «Только в первом случае гражданин вправе рассчитывать, что государство поможет ему освободиться от долгов, что подтверждает судебная практика».
Самостоятельная работа
В ноябре 2015 г. Айгуль Испандьярова, учительница русского языка и литературы с 11-летним стажем из села Кадымцево Челябинской области, обратилась в суд с заявлением о своем банкротстве, указав на долги свыше 1,4 млн руб. перед четырьмя банками. «Решила подать потому, что уже было просто невыносимо жить, – рассказывает она. – Как только первому банку пошла просрочка в один месяц, коллекторы начали атаковать, в школу и домой названивать. Я родила ребенка и потому подала на банкротство, когда четвертый месяц просрочки пошел. Я все готовила сама, денег на юриста не было, села и почитала дела. Сопровождение юриста мне потребовалось, только когда в самом конце управляющий вдруг решил, что у меня какие-то признаки фиктивного банкротства, пришлось тогда просить помощи родителей».
Старший сын – студент, еще на руках двое малолетних детей, из дохода – пособие по уходу за ребенком вместо зарплаты. Но финансовый управляющий заподозрил учительницу в фиктивном и преднамеренном банкротстве, указав в своем заключении: «Положение должника ухудшалось из года в год. Это говорит о неразумной денежно-кредитной политике, которую проводил должник. При таком объеме ежемесячной выручки [около 5000 руб.] должник сможет рассчитаться с долгами в течение 265 месяцев». В описи имущества Испандьяровой – сплошные прочерки. В августе процедура его реализации была завершена, суд освободил Испандьярову от дальнейшего исполнения требований кредиторов.
В решении отмечается, что «кредитные договоры заключались с целью получения денежных средств и внесения их в качестве первоначального взноса для приобретения жилья» по ФЦП «Социальное развитие села до 2013 г.», «были потрачены на личные нужды и нужды семьи», «на иждивении должника находится трое несовершеннолетних детей», а сама учительница находится в отпуске по уходу за ребенком до 1,5 года и получает пособие меньше 12 000 руб.
«Живу с родителями, накоплений нет, у меня и у мужа (он тоже в госорганизации работал) зарплата была маленькая, свободных денег у нас не было никогда. Хотели купить жилье, кредиты первые брались в 2011–2012 гг., чтобы в госпрограмму попасть. В программу мы попали, но очередь наша не подошла. Потом случился кризис и возникла необходимость в деньгах. Муж потерял работу из-за проблем со здоровьем, я забеременела, были проблемы, а все платно. Позже, когда кредиты брали на выплаты [процентов], на что не хватало, это уже моя глупость».
По ее словам, с управляющим она никогда не встречалась, только переписывалась и звонила. «Одно утешает – все это закончилось благополучно, – говорит Испандьярова. – Конечно, это огромное облегчение, мне уже никто не звонит. И с правовой точки зрения я чувствую себя уже вполне спокойно – у меня есть решение суда, и, если вопросы возникают, я могу предъявить этот документ».
«Институт банкротства граждан создал механизм, который помогает должникам пройти процедуру очищения от долгов, – подтверждает управляющий директор – начальник управления принудительного взыскания и банкротства Сбербанка Евгений Акимов. – При этом важно, что закон устанавливает возможность освобождения от обязательств только для добросовестных должников». Правда, пока «судебная практика по этому вопросу не всегда однозначна», известны случаи неприменения правила об освобождении гражданина от обязательств, хотя признаки недобросовестного поведения должника, прямо указанные в законе (например, предоставление заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытие или умышленное уничтожение имущества), установлены не были, сетует Акимов.
Банкротство не по карману
В декабре 2015 г. заявление о признании себя банкротом подала жительница Красноярска Наталья Курицына. В иске она указала, что задолжала по кредиту Сбербанку свыше 1,7 млн руб., единственный источник дохода – пенсия 12 504 руб., а из имущества имеется лишь ноутбук Asus стоимостью 13 980 руб., телевизор Polar за 4250 руб. и микроволновая печь за 2350 руб. В апреле Арбитражный суд Красноярского края прекратил производство, апелляционная инстанция оставила этот вердикт в силе: с учетом прожиточного минимума у должника недостаточно средств и имущества для оплаты расходов по делу и полного или частичного погашения долгов перед кредиторами, посчитали судьи. «Достижение цели соразмерного удовлетворения требований кредиторов невозможно. Запрашиваемая заявителем процедура банкротства при недостаточности имущества у должника фактически лишена правового и фактического смысла, так как ни одна из процедур банкротства не направлена на цель списания долга в судебном порядке». Кассационная инстанция в августе отменила эти решения и направила дело на новое рассмотрение (дата не назначена).
Аналогичная история произошла с другой пенсионеркой – Ниной Тутовой из Курска. Она задолжала Сбербанку свыше 2 млн руб. и в рамках исполнительного производства выплачивала ежемесячно 50% пенсии (это единственный источник ее дохода, 13 147 руб.). Такими темпами ей надо было платить более 26 лет, но в декабре 2015 г. пенсионерка, у которой вообще не оказалось имущества, подлежащего реализации, подала иск о банкротстве. Суды первой и апелляционной инстанций ей отказали, но кассацию она выиграла и теперь также ждет нового рассмотрения иска.
Ключевым аргументом в обоих случаях оказались внесенные на депозит суда 10 000 руб. для оплаты фиксированного вознаграждения финансового управляющего за одну процедуру и готовность финансировать все процедуры банкротства. Правда, теперь пенсионеркам придется довнести еще по 15 000 руб. – за последние месяцы вознаграждение управляющего выросло в 2,5 раза.
Отсутствие средств для возмещения расходов на процедуры банкротства – одна из основных причин прекращения производства по заявлениям должников. Так было с Валерием Азаровым из города Горячий Ключ Краснодарского края, задолжавшего 795 000 руб. другому физлицу и районной налоговой. Его пенсия оказалась ниже прожиточного минимума (менее 8000 руб.), а других доходов или имущества не нашлось. Он внес на депозит 10 000 руб. и заплатил госпошлину в 6000 руб., но суд отказался ввести по его заявлению процедуру реализации имущества и прекратил производство, так как пенсионер не смог доказать наличие средств или имущества, достаточного для погашения расходов по делу. Последующие инстанции подтвердили это решение.
Банкротство неинтересно
Банкротство граждан не приобрело массового характера из-за дороговизны и нежелания арбитражных управляющих участвовать в нем за предусмотренное законом вознаграждение – 25 000 руб., считает Лотфуллин. По его мнению, эту проблему можно решить за счет введения упрощенной процедуры банкротства как минимум в отношении граждан, не имеющих имущества для реализации, а также установления дисквалификации для финансовых управляющих только за нарушения, повлекшие убытки кредиторов.
При реализации имущества около 15% конкурсной массы, по данным правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», тратится на вознаграждение управляющим и привлеченным ими лицам, в среднем все расходы составляют 200 000 руб. Правда, 85% процедур заканчивается неполной выплатой вознаграждения.
Отказ управляющих работать без дополнительного гонорара сверх фиксированной суммы – одна из ключевых проблем, по оценке вице-президента ТПП Владимира Дмитриева: «Потенциальным банкротам не удается найти себе арбитражного управляющего, который будет вести их процедуру. Средняя сумма, которую просят управляющие за сопровождение банкротства, – около 100 000 руб.», – заявил он на круглом столе к годовщине закона о банкротстве граждан.
Портрет банкрота
Типичный должник, по данным ТПП, – работающий человек с зарплатой 20 000–25 000 руб. в месяц, не имеющий имущества, со средним размером задолженности 800 000–900 000 руб. в нескольких банках. В суде он чаще всего среди причин неплатежей указывает потерю работы, снижение доходов. Портрет банкрота, по данным «Олевинский, Буюкян и партнеры»: средний возраст – 46 лет, 61% – мужчины, средний размер долга, списанного по итогам процедуры реализации имущества, 8,6 млн руб. (общая сумма списанных при этом долгов – 4,9 млрд руб. на сентябрь 2016 г.). 83% процедур заканчиваются неполной выплатой вознаграждения финуправляющим, в том числе 55% – вообще без оплаты их вознаграждения.
«Работы много, а толку никакого, легче юрлицо вести – по объему [работы] будет то же самое, – объясняет арбитражный управляющий Александр Волчков. – Я не то чтобы про оплату. Писанины и бумаги здесь не меньше, чем по юрлицам, но там виден хоть какой-то результат. А здесь на корзину сработали, справки собрали, пользы никакой с точки зрения удовлетворения требований кредиторов. У людей нет ничего [чтобы расплатиться]».
Есть и исключения. Сергей Лебедев из Новосибирска – настоящий ударник среди финансовых управляющих: он завершил больше всех дел – свыше 50, еще около 30 у него в производстве. «У меня завершено 55–56 дел, хорошо если имущество есть у пяти-шести [банкротов], у остальных совсем ничего нет. Были доходы какие-то у кого-то, ведь кредиты они получали».
Его метод таков: «Если ко мне приходит молодой человек, который взял в декабре прошлого года кредит и сейчас не платит, – я с такими не связываюсь. А если у человека действительно есть положительная кредитная история и объективные обстоятельства, которые препятствуют сейчас выплатам, – это другое дело. У меня стандартные истории и довольно жесткий отбор». Лебедев говорит, что для него важен результат, который складывается из нескольких факторов: положительная кредитная история, какие были доходы у должника (мог он обслуживать кредит или нет) и, самое главное, по каким причинам он не может теперь рассчитаться с остатками долга – и все это должно быть подтверждено документально. «В чем принципиальная разница между банкротствами физического и юридического лица: гражданин живет в социуме, у него есть родители, жена и проч., которые, как правило, помогают [с выплатами]. Эти факторы я учитываю, объясняю суду при необходимости, и у меня случаев неосвобождения [от долгов] нет». Ничего волшебного нет, смеется Лебедев.
«Закон внес хотя бы какую-то ясность, как вести себя в той или иной ситуации должнику и кредитору, – говорит Лебедев. – Правда, не до конца сбалансированы интересы, банки страдают в итоге. Но причина-то внутренняя их – если бы кредиты были хоть чем-то обеспечены либо отбор заемщиков был более скрупулезный!»
Процедура банкротства достаточно дорогая, у арбитражных управляющих нет заинтересованности в сопровождении банкротства граждан и т. д., резюмирует Акимов.
Упростить банкротство
Судебная практика дает поводы и для радости, и для огорчений, говорит Лотфуллин: радуют уже распространенные совместные банкротства супругов, а огорчают прекращения производства по делу о банкротстве гражданина из-за отсутствия имущества, подлежащего реализации, со ссылкой на то, что в этом случае «процедура сведется лишь к констатации факта отсутствия имущества и освобождению гражданина от обязательств, что не является правовой целью банкротства граждан». Такой подход, по мнению Лотфуллина, противоречит целям принятия закона.
Стадия реструктуризации, по данным правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», в 98% случаев заканчивается тем, что в отношении должника вводится процедура реализации имущества.
Среди поданных за год заявлений каждое восьмое не принято, возвращено или оставлено судом без рассмотрения, а по каждому 16-му было прекращено производство. Основная причина, по оценке Ильина, отсутствие средств у должников: «Многие не имеют возможности оплатить госпошлину в 6000 руб., услуги управляющего и расходы на информирование и размещение публикаций (15 000–20 000 руб. за одну процедуру)».
При этом он отметил низкую юридическую грамотность и информированность граждан: на октябрь 2015 г. 69% не предполагали, что такой закон принят, на сентябрь 2016 г. их оставалось более 50%, привел он результаты опроса в городах-миллионниках.
Несмотря на все это, Акимов оптимистичен: «Но так как института банкротства гражданина, имеющего долги, не связанные с предпринимательской деятельностью, не существовало в нашей стране на протяжении почти 100 лет, закономерно наличие некоторых проблем, затрудняющих реализацию идей, заложенных в законе о банкротстве. Однако в целом можно говорить о сбалансированности интересов всех сторон».
«Постепенно происходит понимание, привыкание, осознание [закона должниками], формирование практики, в конце концов массовой. Это снижает стоимость процесса, поскольку мы переходим от уникального эксклюзивного продукта к понятной прозрачной процедуре», – рассуждает директор Центра проблем банкротства Алексей Юхнин. Россия не уникальная страна, продолжает он: «Некоторое время назад мы с коллегами из Латвии обсуждали этот вопрос, и они рассказывали, что через три года после принятия у них закона о несостоятельности выяснилось, что процедуру банкротства прошел всего 1% от тех, на кого они рассчитывали. И они стали ослаблять гайки». Россия идет по такому же пути, уверен он: «Нас ждет неминуемый этап оценки результатов и совершенствования нынешней модели банкротства».
СЕДЬМОЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД
634050, г. Томск, ул. Набережная реки Ушайки, 24.
П О С Т А Н О В Л Е Н И Е
г. Томск Дело № А45-24580/2015
02.06.2016г. текст постановления изготовлен в полном объеме
26.05.2016г. объявлена резолютивная часть постановления суда
Седьмой арбитражный апелляционный суд
в составе председательствующего судьи Д.Г. Ярцева
судей: В.М. Сухотиной, М.Ю. Кайгородовой
при ведении протокола судебного заседания помощником судьи В.Е. Глазковой
при участии в судебном заседании:
от должника: Чкония И.С., по доверенности от 15.12.2015г.
от иных лиц: без участия (извещены)
рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу Овсянникова Валерия Александровича (номер апелляционного производства 07АП-3627/16) на определение Арбитражного суда Новосибирской области от 24 марта 2016г. по делу № А45-24580/2015 о признании Овсянникова Валерия Александровича (26.10.1960 года рождения, СНИЛС № 017-550-484-43, ИНН 540958704408, адрес регистрации: 630080, г. Новосибирск, ул. Первомайская, 110, кв. 56) несостоятельным (банкротом) (Судья О.М. Васютина)
УСТАНОВИЛ:
решением Арбитражного суда Новосибирской области от 22.12.2015г. по делу № А45-24580/2015 гр. Овсянников Валерий Александрович был признан несостоятельным (банкротом), в отношении него была введена процедура реализация имущества гражданина на три месяца, финансовым управляющим должника была утверждена Тимохова Екатерина Владимировна.
15.03.2016г. финансовый управляющий должника Тимохова Е.В. представила в материалы дела отчет о результатах проведения процедуры реализации имущества гражданина и ходатайство о завершении процедуры реализации имущества.
Определением суда от 24.03.2016г. (резолютивная часть объявлена 17.03.2016г.) процедура реализации имущества гр. Овсянникова В.А. была завершена. При этом, судом было определено, что в отношении гр. Овсянникова В.А. правила об освобождении должника от исполнения обязательств не применяются.
Не согласившись с определением суда первой инстанции, гр. Овсянников В.А. подал апелляционную жалобу, в которой просит его отменить в части не применения правил об освобождении должника от исполнения обязательств и принять по делу в обжалуемой его части новый судебный акт.
В обоснование своей апелляционной жалобы ее податель указал, что судом сделан необоснованный вывод о принятии гр. Овсянниковым В.А. на себя заведомо неисполнимых обязательств, а также о преследовании цели освобождения от долгов.
Будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте проведения судебного заседания, лица, участвующие в деле, за исключением должника, своих представителей в заседание суда не направили, письменных отзывов на апелляционную жалобу в материалы дела не поступило.
Согласно ст. не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
Материалами дела установлено, что гр. Овсянников В.А. имеет задолженность по кредитному договору № 2137750007 от 25.12.2011г. заключенному с ООО «ХКФ Банк» в размере 71 181,27 руб., по кредитному договору № 65 от 17.01.2012г., заключенному с ОАО «Сбербанк России» в размере 103 861,36 руб., по кредитному договору № 00936МL000000001541 от 15.07.2013г., заключенному с АО «Кредит Европа Банк» в размере 414 815,91 руб., а так же по кредитному договору № 10343730 от 20.09.2014г., заключенному с ОАО «Сбербанк России» в размере 40 540,91 руб.
До возбуждения производства по делу о признании должника несостоятельным (банкротом) (30.11.2015г.) в собственности гр. Овсянникова В.А. находился земельный участок общей площадью 1 549 кв.м. для ведения личного подсобного хозяйства, а также индивидуальный жилой дом общей площадью 31,6 кв.м.
23.05.2014г. в отношении указанного недвижимого имущества осуществлена государственная регистрация прекращения права (л.д. 107, т. 2).
После чего, 06.06.2014г. гр. Овсянников приобрел в собственность жилую квартиру общей площадью 30,8 кв.м., на которую, в соответствии с п. 3 ст. (ред. от 18.03.2020) > "> Глава X. Банкротство гражданина > § 1.1. Реструктуризация долгов гражданина и реализация имущества гражданина > Статья 213.25. Имущество гражданина, подлежащее реализации в случае признания гражданина банкротом и введения реализации имущества гражданина" target="_blank">213.25 Закона о банкротстве не может быть обращено взыскание. При этом, как пояснил в судебном заседании представитель должника, данная квартира была приобретена на денежные средства, вырученные от продажи жилого дома и земельного участка.
Судом первой инстанции установлено, что с 15.11.2011г. по настоящее время гр. Овсянников В.А. работает в ООО «Агроресурсы» в должности грузчика. Согласно справкам о доходах физического лица среднемесячный доход должника в 2013г. за вычетом НДФЛ составил 17 805,43 руб., в 2014г. составил 21 485,05 руб., по состоянию на 13.10.2015г. по данным гражданина указанным в заявлении и финансового управляющего доход составил 21 623 руб.
Вместе с тем, ежемесячные платежи по кредитам составляли 23 616 руб. Документальных доказательств, подтверждающих наличие иных источников дохода гражданина, в материалы дела не представлено.
Таким образом, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что гр. Овсянников В.А. принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, что явно свидетельствует о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам.
Кроме того, само поведение должника по последовательному наращиванию суммы задолженности перед кредиторами (каждый последующий кредит брался не в целях погашения предыдущего, а в целях улучшения своего имущества для продажи его по более высокой цене), одномоментное прекращение выплат по полученным ранее кредитам (май 2015г. – согласно информации по субъекту кредитной истории, предоставленной ООО «Эквифакс Кредит Сервисиз»», л.д. 84-86, т. 2), при этом доказательств того, что его имущественное и финансовое положение неожиданно изменилось в худшую сторону настолько, что если бы он действуя разумно и добросовестно предвидел бы это, то не обращался бы к кредиторам за получением заемных денежных средств, приобретение имущества на которое не может быть обращено взыскание и обращение должника в суд через пять месяцев после прекращения выплат по кредитам, то есть соблюдя требуемые законом формальные признаки, необходимые для признания его несостоятельным (банкротом), свидетельствуют о том, что обращаясь с заявлением о признании его банкротом, гр. Овсянников В.А. преследовал одну цель - освобождение его от долгов (обязательств).
При этом, другие свои обязательства гр. Овсянников В.А. исполнять не прекращал и в это время, в частности, как он указал в своем заявлении, задолженности по коммунальным платежам на момент обращения в суд у него не было.
На этом основании, суд апелляционной инстанции так же приходит к выводу о том, что в данном случае имеются основания для не применения правил об освобождении должника от обязательств.
Довод относительно несогласия с завершением процедуры реализации имущества должника апелляционная жалоба не содержит.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение от 24 марта 2016г. по делу № А45-24580/2015 является законным и обоснованным, судом первой инстанции были полно и всесторонне исследованы имеющиеся в материалах дела доказательства, и им была дана правильная оценка. Нарушения норм материального или процессуального права судом допущено не было, поэтому оснований для отмены определения суда первой инстанции, установленных ст. , у суда апелляционной инстанции не имеется.
Излишне уплаченная государственная пошлина по апелляционной жалобе в размере 3 000 руб. подлежит возвращению плательщику из федерального бюджета.
Руководствуясь ст. , п. 1 с. ст. , ст. , Седьмой арбитражный апелляционный суд
П О С Т А Н О В И Л:
определение Арбитражного суда Новосибирской области от 24 марта 2016г. по делу № А45-24580/2015 в обжалуемой его части оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.
Возвратить Овсянникову Валерию Александровичу из федерального бюджета 3 000 руб. государственной пошлины по апелляционной жалобе, излишне уплаченной по чеку-ордеру СБ РФ от 01.04.2016г.
Судебная практика по применению нормы ст. 10 ГК РФ
Опасный прецедент создан в Новосибирский области. Суд отказался списать остаток долга перед банками даже после того, как гражданина признали банкротом. В результате, потратившись на недешёвую процедуру, истец, с одной стороны, расписался в своей финансовой несостоятельности, а с другой — остался обязан выплачивать долги по-прежнему.
Фигурант этой истории — грузчик местной компании Валерий Овсянников — при зарплате немногим больше 17 тысяч рублей остался должен различным банкам свыше 630 тысяч. Ежемесячный платеж превысил 23,6 тысячи в месяц, что для должника оказалось неподъёмной суммой.
Объявленная судом процедура реализации имущества ничего гражданину не дала: в результате проведённой инвентаризации выяснилось, что никакого имущества, которое можно было бы включить в конкурсную массу, выявить не удалось. При этом, согласно закону о банкротстве физлиц, у судьи не было бы другого варианта, как списать все долги перед банками, а отказать в этом суд мог только в случае, если бы было доказано, что должник совершал какие-либо иные незаконные действия, например, предоставил ложные сведения.
Однако суд пришёл к выводу, что закон можно трактовать более широко.
— Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд, в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения, отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, — отмечается в решении суда. — Овсянников принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, что явно свидетельствует о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам. Обращаясь с заявлением о признании банкротом, он преследовал цель освобождения его от долгов.
Теперь на гражданина Овсянникова распространяются все ограничения, которые закон накладывает на лица, признанные банкротами. Так, в течение пяти лет он не сможет брать новые кредиты или обращаться в суд с заявлением о банкротстве, но старые долги при этом остались.
К слову, юристы отмечают, что Новосибирский суд в данном случае неверно применил нормы закона о банкротстве гражданина.
— Если указанный судебный акт устоит в вышестоящих инстанциях, будет выработан опасный прецедент, который во многом сможет свести на нет многолетнюю работу по созданию в нашей стране «потребительского банкротства», — говорит партнёр коллегии «Барщевский и партнёры» Павел Хлюстов. — Суть идеи банкротства физического лица крайне проста — дать возможность начать жить с «чистого листа». Целебный эффект заключается в том, что добросовестный должник признаётся освобождённым от долгов и при этом у него остаётся часть имущества, необходимого для продолжения нормальной жизни. Следовательно, общим правилом процедуры банкротства как раз и является освобождение гражданина от долгов, и лишь в исключительных случаях, вызванных недобросовестным или незаконным поведением должника, долги продолжают существовать.
По мнению Хлюстова, суд не установил в деле каких-либо незаконных действий гражданина, которые могли бы привести к отказу от списания долгов. Теперь оспорить решение первой инстанции будет нелегко.
