Финансово-экономическая экспертиза — полезный инструмент для юристов, участвующих в делах о банкротстве. Он позволяет достичь разных целей: оспорить действия должника, сам факт наступления банкротства и даже заявить отвод арбитражному управляющему. Грамотно используя этот инструмент, кредиторы могут повысить шансы на удовлетворение своих требований. А это очень актуальная проблема, ведь по Федресурса 65% кредиторов банкротов-юрлиц в первой половине 2018 года не получили ничего.
Несмотря на полезность финансово-экономической экспертизы, используют ее на практике не очень часто, главным образом при оспаривании сделок. Об этом говорит старший юрист адвокатского бюро «Корельский, Ищук, Астафьев и партнёры» Илья Дедковский в исследовании , которая провела экспертная группа VETA . Оно рассказывает, в каких случаях стоит обращаться к помощи экспертов, какие вопросы перед ними ставить, какие подводные камни могут встретиться при работе с такой экспертизой. В подготовке исследования приняли участие как юристы, так и экономисты.
Мы собрали в этом материале некоторые выводы из исследования, проиллюстрировав их практическими примерами. Сгруппировали материал по тем случаям, когда вам может потребоваться финансово-экономическая экспертиза. Например, если надо установить, было ли банкротство преднамеренным или фиктивным. Оспаривание сделок должника — еще один случай, когда финансово-экономическая экспертиза не помешает. Наконец, при помощи экспертизы можно привлечь контролирующих лиц к субсидиарной ответственности и выяснить точный момент возникновения неплатежеспособности.
Полный текст исследования можно бесплатно скачать .
I. Установить преднамеренное или фиктивное банкротство
Преднамеренное банкротство — это результат целой серии сделок, которые приводят к потере платежеспособности. Чтобы выявить их, проводится анализ хозяйственных операций, финансовой и инвестиционной деятельности должника. На «нерыночность» проверяют куплю-продажу имущества, договоры займа, сделки по новации и по обеспечению обязательств. Здесь как раз и будет полезна финансово-экономическая экспертиза.
Так как ситуация преднамеренного банкротства всегда создается умышленно, эксперту необходимо оценить действия руководства компании с этой точки зрения. О его недобросовестности может говорить совершение сделок на нерыночных условиях или управленческие решения, повлекшие неблагоприятные последствия для юрлица. За преднамеренное банкротство, причинившее крупный ущерб, грозит уголовная ответственность по ст. 196 Уголовного кодекса (УК).
От преднамеренного банкротства отличается фиктивное, когда у должника на самом деле была возможность удовлетворить требования кредиторов. Однако руководитель делает заведомо ложное объявление о банкротстве юрлица. Уголовная ответственность за фиктивное банкротство установлена ст. 197 УК.
Примеры из судебной практики
1. Преднамеренное банкротство
Директор ООО снял с расчетного счета общества более 3 млн руб. с целью вывода активов.
Что требовалось установить : привело ли именно это действие к банкротству компании?
Результат : экспертиза дала положительный результат. Она показала, что из-за снятия денег снизилась величина чистых активов, что и повлекло неспособность удовлетворить требования кредиторов. Для руководителя все закончилось осуждением по ст. 196 УК.
Приговор Измайловского районного суда г. Москвы от 14.10.2015 по делу № 01-0544/2015
2. Фиктивное банкротство
Руководитель ООО с пособником подготовили подложные документы о наличии кредиторской задолженности перед подставной организацией. Документы по указанию руководителя были приняты к бухучету. Затем руководитель подал в арбитражный суд заявление о банкротстве ООО. Заявление он ложно мотивировал недостаточностью имущества для обеспечения своих обязательств. Арбитражный суд ввел наблюдение.
Что требовалось установить: давала ли балансовая стоимость имущества ООО на дату обращения в суд возможность удовлетворить требования кредиторов без ликвидации должника?
Результат : экспертиза дала положительныйответ, а суд признал вину руководителя по ст. 197 УК.
ΙΙΙ. Привлечь контролирующих лиц к субсидиарной ответственности
До разъяснений Пленума ВС о субсидиарной ответственности на практике к такой ответственности привлекались далеко не те лица, которые фактически контролировали должника. Подтверждает это статистика Банка России о привлечении должностных лиц кредитных организаций к ответственности . По ней за период с 2005 года по июль 2017 года к ответственности были привлечены лишь четыре акционера, два контролирующих лица, не являвшихся руководителями, и лишь один бенефициар кредитной организации. Другие привлеченные к ответственности — это менеджеры (более сотни), которые, очевидно, не были в полной мере свободны в принятии решений, следствием которых стало причинение вреда кредиторам банков.
Сейчас контролирующих лиц к субсидиарной ответственности привлекают чаще. Если за I квартал 2017 года судами было вынесено 156 подобных определений, то за I квартал 2018 года — уже 280 .
Анализ действий контролирующих лиц с экономической точки зрения (наличие убытков, экономическая обоснованность) эксперты могут провести в рамках общего диагностического исследования финансово-хозяйственной деятельности должника.
Пример из судебной практики
Кредитор считал, что банкротство должника (МУПа) наступило из-за изъятия наиболее ликвидного имущества МУПа собственником — городским комитетом по управлению имуществом и земельными отношениями. Кредитор настаивал, что спорное имущество было необходимо для осуществления хозяйственной деятельности предприятия. Это подтверждала последующая передача ему же этого имущества в аренду.
Что требовалось установить: повлияло ли изъятие имущества на финансовое состояние должника?
Результат : эксперты установили, что коэффициенты, характеризующие финансовое состояние должника, существенно ухудшились именно после изъятия имущества. МУП взял изъятое у него имущество обратно в аренду. После введения процедуры банкротства оно было возвращено собственнику. Апелляция посчитала привлечение комитета к субсидиарной ответственности обоснованным.
IV. Найти момент возникновения неплатежеспособности
От установления момента возникновения неплатежеспособности зависит размер субсидиарной ответственности банкрота. Если выяснится, что он подал заявление позже, чем должен был, ответственность может наступить в размере долгов, которые накопились за этот период.
Критерии для определения момента, когда руководитель должен подать заявление о банкротстве компании, дал Пленум ВС в постановлении о субсидиарной ответственности от 21 декабря 2017 года № 53: «когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 ст. 9 Закона о банкротстве» (п. 9). По этой норме руководитель должен подать заявление, если удовлетворение требований кредиторов сделает невозможным исполнение обязательств перед другими кредиторами. Еще один критерий для обращения в суд — наличие признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества. Также директор должен подать заявление, если обращение взыскания на имущество сделает невозможной хозяйственную деятельность должника или если есть долг более трех месяцев перед работниками.
Внешне создается впечатление, что рамки определены достаточно четко. Но на практике даже «добросовестному и разумному» руководителю может быть трудно без сомнений установить наступление таких объективных обстоятельств. Поэтому, если встает вопрос о том, когда следовало обратиться с заявлением о банкротстве, необходимо прибегнуть к экспертному исследованию финансово-учетной документации.
Пример из судебной практики
Кредитор настаивал, что директор знал о неплатежеспособности, когда подавал в налоговую инспекцию бухгалтерский баланс за первую половину 2008 года. Баланс был представлен 30 июля, значит, заявление о банкротстве руководитель должен был подать не позднее 30 августа. По мнению заявителя, руководитель не мог не понимать, что у общества нет возможности рассчитаться по своим обязательствам, у него есть признаки недостаточности имущества и неплатежеспособности, а удовлетворение требований кредиторов приведет к невозможности исполнения денежных обязательств перед другими кредиторами.
Что требовалось установить: когда наступил момент неплатежеспособности, после которого руководитель должен был подать заявление о банкротстве?
Результат: эксперты установили иной момент возникновения обязанности для подачи заявления о банкротстве юрлица — 1 сентября 2008 года, — так как у юрлица были признаки недостаточности имущества. С этим согласился и суд. Впрочем, в данном деле суд отказал кредитору в иске к директору, потому что по действовавшим тогда нормам недостаточность имущества не вела к обязанности инициировать банкротство. Тем не менее дело можно считать хорошим примером — экспертиза помогла установить момент неплатежеспособности компании.
V. Когда еще полезна экспертиза?
Заключение экспертов может быть полезно не только своими выводами, но и теми обстоятельствами, которые были выявлены при его подготовке и которые становятся предметом анализа специалиста. Если исследование заказывалось не судом, а одной из сторон, суд может не учитывать выводы. Однако если другая сторона не оспаривает установленные обстоятельства, они могут послужить основой для собственных выводов суда. Поэтому другой стороне надо внимательно относиться к тому, что она оспаривает: результат анализа эксперта или выявленные при проведении исследования обстоятельства.
Пример из судебной практики
Конкурсный управляющий оплатил расходы, связанные с осуществлением хозяйственной деятельности должника (энергетической компании), отнеся их к четвертой очереди текущих платежей. На это пожаловалась ФНС и другие кредиторы, считавшие, что совершенные платежи надо было отнести к пятой очереди — это позволило бы в первую очередь уплатить, например, налоги. Конкурсный управляющий говорил, что если бы он не оплатил закупку газа, то возникла бы угроза жизнеобеспечения граждан, что подтверждалось результатами судебной экспертизы. Часть кредиторов обратилась за независимой экспертизой, которая позволила бы оценить вывод о необходимости проведения платежей.
Что требовалось установить: существовала ли необходимость в платеже с учетом ситуации на рынке тепловой и электрической энергии?
Результат: исследование экономической деятельности должника и рынка тепловой и электрической энергии показало, что в период конкурсного производства должник существенно увеличил объемы производства. При этом тарифы должника были ниже средних по региону, а контрагенты должника перепродавали ее по завышенным тарифам. То есть в увеличении объемов производства были заинтересованы контрагенты, но не должник и его кредиторы. Платежи, поступающие в оплату за электрическую энергию, не покрывали всех затрат должника, оплата тепловой энергии не осуществляется.
Конкурсный управляющий, чьи действия кредиторы просили признать незаконными, возражал против использования выводов заключения, предлагая назначить судебную экспертизу. Суд, однако, отклонил эти возражения, обратив внимание, что он использует не выводы из заключения, а только обстоятельства, которые установлены при его подготовке. Их достоверность управляющий не оспаривал. В результате суд признал его действия незаконными.
Р.Н. Мородумов
начальник кафедры социально-экономических дисциплин
кандидат юридических наук, доцент
Уральский юридический институт МВД России
Екатеринбург, Российская Федерация
Email: [email protected]
С.Е. Марков
оперуполномоченный управления экономической безопасности и противодействия коррупции
УМВД России по Сахалинской области
Южно-Сахалинск, Российская Федерация
Email: [email protected]
ПРОВЕДЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕДНАМЕРЕННЫХ БАНКРОТСТВ
Аннотация
Статья посвящена теоретическим и методологическим основам и совершенствованию алгоритма проведения экономической экспертизы при расследовании преднамеренных банкротств. В результате исследования выявлены проблемы, связанные с отсутствием законодательного регулирования возможности назначения и производства экономической экспертизы по делам преднамеренных банкротств до возбуждения уголовного дела и однотипным методом ее проведения для различных организаций с разными видами деятельности.
Ключевые слова
Преднамеренное банкротство, экономическая экспертиза, расследование.
В современных экономических реалиях огромное значение имеет вопрос проведения процедуры несостоятельности (банкротства) в соответствии с положениями действующего законодательства. Банкротство, представляя собой процедуру исключения из хозяйственного оборота неэффективных субъектов экономической деятельности, а также восстановления финансового состояния должников в случае наступления в их деятельности временных экономических трудностей, способствует развитию экономической деятельности за счет участия в ней только успешно хозяйствующих субъектов и повышения уровня экономики в целом .
Ключевым в понимании экономической и правовой сути банкротства является фактор проведения процедур в строгом соответствии с действующим законодательством. Именно поэтому в статье 2 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» понятие банкротства определено как - «признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» . Таким образом, банкротством является не любая неспособность должника удовлетворить требования кредиторов, а только неспособность, установленная арбитражным судом. С этой же целью ФЗ о банкротстве введены минимальные размеры требований, неспособность удовлетворить которые является основанием для проведения процедур банкротства. Для юридических лиц такая сумма в совокупности составляет не менее чем триста тысяч рублей (статья 6 ФЗ о банкротстве) с исключениями, установленными статьями 177, 183.16, 189.64, 190, 197 ФЗ о банкротстве, в которых определяются минимальные суммы задолженности для сельскохозяйственных, финансовых и кредитных организаций, стратегических предприятий и субъектов естественных монополий. Для физических лиц такая минимальная сумма определена в пятьсот тысяч рублей (статья 213.3 ФЗ о банкротстве) .
На сегодняшний день реалии российского бизнеса дают простор для возможности использования процедур банкротства за пределами его прямого назначения в целях:
1) личного обогащения собственника или управляющего лица, который осуществляет умышленное банкротство, намеренно искажая реальное финансовое положение предприятия;
2) ухода от налогов;
3) уклонения или отсрочки от уплаты, кредиторской задолженности;
4) реализации стратегии ведения корпоративных войн, уничтожения конкурентов, рейдерских захватов и т.п.
В связи с ростом преступлений в экономической сфере в Российской Федерации возникает необходимость предупреждения и раскрытия их посредством создания новых механизмов и социальных институтов с целью выработки актуальных методов борьбы с экономическими преступлениями. Одним из таких механизмов и институтов являются экономические экспертизы.
В рамках выявления, расследования и раскрытия преднамеренных и фиктивных банкротств назначение судебно-экономической экспертизы является обязательной и неотъемлемой процессуальной процедурой.
В широком понимании методика судебно-экономической экспертизы подразумевает разделение на количественные и качественные показатели.
К количественным показателям относят:
1. показатель отношений долговых обязательств к акционерному капиталу и к общей сумме активов;
2. показатель отношения движения денежных средств к общим обязательствам;
3. рентабельность;
4. величину отношений оборотного капитала к общей сумме активов;
5. величину собственного оборотного капитала;
6. прибыль (от продажи, до налогообложения, чистую).
7. объём продажи;
8. цену акций, облигаций;
9. показатель отношения постоянных затрат к общим затратам и т.п.
К качественным показателям относят:
1. высокую степень конкуренции;
2. отсутствие возможности погашения обязательств;
3. неквалифицированное управление;
4. уровень риска;
5. мошеннические действия;
6. неспособность перестраивать производство в соответствии с запросами потребителей и т.п.
В детальном понимании методика проведения исследования, в рамках судебно-экономической экспертизы включает в себя следующие последовательно выполняемые действия:
1) ознакомление со всеми объектами исследования, представленными для производства экспертизы;
2) анализ достаточности объектов исследования для разрешения, поставленных перед экспертом вопросов и дачи заключения;
3) определение возможности дачи заключения по поставленным вопросам и степени определенности выводов;
4) определение методов и способов проведения исследования;
5) определение экономического содержания хозяйственных операций, имущества и обязательств, сведения о которых содержатся в представленных материалах;
6) определение показателей исследуемой финансово-хозяйственной деятельности;
7) определение в пределах компетенции эксперта-экономиста обязанностей исследуемых лиц по выполнению положений соответствующих отраслей законодательства;
8) установление фактического выполнения исследуемыми лицами положений соответствующих отраслей законодательства;
9) сопоставление определенных в ходе исследований обязанностей лиц по выполнению положений соответствующих отраслей законодательства с их фактическим выполнением;
10) анализ и обобщение полученных результатов и формулирование выводов .
На сегодняшний день при производстве судебно-экономических экспертиз по делам преднамеренных и фиктивных банкротств можно выделить следующие проблемы:
Назначение и производство судебных экспертиз в стадии до возбуждения уголовного дела в законодательном порядке не обеспечены;
Пробелы в законодательном обеспечении возможности назначения и производства судебных экспертиз в стадии до возбуждения уголовного дела требуют устранения и совершенствования;
Заключения судебных экспертиз, полученные при проверках сообщений о преступлениях, из-за сбоев законодательной техники не отвечают требованиям допустимости и не подлежат признанию в качестве доказательств.
В существующей на сегодня методике проведения судебно-экономической экспертизы в Экспертно-криминалистическом центре МВД России , предполагается расчет девяти коэффициентов платежеспособности.
Таблица 1. Коэффициенты платежеспособности
|
Наименование коэффициента |
Норматив |
Экономическое содержание |
|
|
Коэффициент абсолютной ликвидности |
(стр. 260 + стр. 250 (часть «высоколиквидные ценные бумаги»))/(стр.690-стр.640-стр.650) |
Не менее 0,2 |
Характеризует способность организации к моментальному погашению долговых обязательств |
|
Коэффициент быстрой ликвидности |
(стр.260+стр.250+стр.240)/(стр.690- стр.640-стр.650) |
Не менее 0,8 |
Характеризует способность предприятия оперативно высвободить из хозяйственного оборота денежные средства и погасить долговые обязательства |
|
Коэффициент текущей ликвидности |
стр.290/(стр.690-стр.640-стр.650) |
Не менее 1,5 |
Характеризует общую обеспеченность предприятия оборотными средствами для ведения хозяйственной деятельности и своевременного погашения срочных обязательств предприятия |
|
Коэффициент обеспеченности собственными средствами |
(стр.490-стр190)/стр.290 |
Не менее 0,1 |
Характеризует наличие собственных оборотных средств у предприятия, необходимых для его финансовой устойчивости |
|
Обеспеченность обязательств должника |
(стр.300 - стр.112)/(стр.590 + стр.690 - стр.640 - стр.650) |
Не менее 1 |
Характеризуется величиной активов организации, приходящихся на единицу долга |
|
Обеспеченность обязательств должника его оборотными активами |
(стр.290)/(стр.590 + стр.690 - стр.640 - стр.650) |
Не должно быть отрицательной динамики |
Характеризуется величиной оборотных активов организации, приходящихся на единицу долга |
|
Величина чистых активов |
(стр.190 + стр.290 - стр.244)- (стр.450"целевое финансирование" + стр.590 + стр.690 - стр.640 - стр.650) |
Не должно быть отрицательного значения |
Характеризует наличие активов, не обремененных обязательствами |
|
Коэффициент оборотных средств в расчетах |
((стр.290 - стр.210 - стр.220 + стр. 214)* Т(в месяцах))/стр.010 Отчета о прибылях и убытках |
Не более 3 |
Характеризует скорость обращения оборотных активов организации, не участвующих в непосредственном производстве, то есть определяет средние сроки, на которые выведены из процесса производства оборотные средства, находящиеся в расчетах или на счетах (период (за сколько месяцев) покрытия оборотных средств в расчетах за счет выручки) |
|
Коэффициент автономии |
(стр. 490 - стр. 411 + стр. 640 + стр. 650)/ (стр.300 - стр. 411) |
Не менее 0,3 |
Показывает удельный вес собственных средств в общей сумме источников финансирования |
Существует проблема, связанная с тем, что расчет указанных выше коэффициентов не дает реальной картины финансового положения организации (предприятия), так как методика имеет не дифференцированный характер относительно вида деятельности проверяемого предприятия (организации). В связи с этим считаем, что проведение такой экспертизы вряд ли можно назвать объективной и достоверной, так как возникают большие отклонения от реальных показателей.
На основе проведенного исследования были разработаны пути совершенствования алгоритма проведения экономической экспертизы при расследовании преднамеренного банкротства, а именно необходимо:
Введение в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации такого процессуального действия - как предварительное исследование, результатом которого является справка специалиста-экономиста, привлеченного из подразделений ЭКЦ МВД России. Данная мера позволила бы предотвратить преждевременные и незаконные решения о возбуждении уголовных дел, или об их отказе, избежать проблем при изъятии оригиналов бухгалтерских документов, устранить проанализированные противоречия в УПК РФ ;
Внесение изменений в методику оценки финансового состояния без практической приверженности к видам деятельности организаций взятой за базисную в ЭКЦ МВД России с заменой на индивидуальный подход к организациям.
Таким образом, на современном этапе развития судебных экономических экспертиз можно констатировать наличие ряда серьезных проблем. Их решение требует комплексного подхода, что позволит не допустить критического разрыва между научной методологической и практической экспертной деятельностью, избежать сомнений в научной обоснованности экспертного заключения. В то же время анализ проблем будет содействовать разработке теоретических и организационных основ судебных экономических экспертиз, тактических правил и методических рекомендаций по повышению качества проведения и эффективности использования экономических экспертиз в судопроизводстве.
Keywords
Deliberate bankruptcy, economic expertise, investigation.
(Порохов М. Г., Хазиев Ш. Н.) («Адвокат», 2006, N 5)
СУДЕБНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЭКСПЕРТИЗЫ ПО ДЕЛАМ О КРИМИНАЛЬНОМ БАНКРОТСТВЕ
М. Г. ПОРОХОВ, Ш. Н. ХАЗИЕВ
Порохов М. Г., адвокат.
Хазиев Ш. Н., адвокат.
Вопросы оказания юридической помощи руководителям или собственникам предприятий и организаций, оказавшихся в ситуации банкротства, являются весьма актуальными на современном этапе экономического развития нашей страны. Большое значение имеет при этом привлечение специальных знаний в области судебно-экономической экспертизы.
В случае объявления банкротства нередко встает вопрос о его преднамеренности и фиктивности, а также о неправомерных действиях руководителей или собственников предприятий при банкротстве или в предвидении такового. Оценка действий руководителей или собственников предприятий, определение факторов, которые позволяют говорить о предвидении банкротства, установление обстоятельств, при которых оно наступило, представляют значительные трудности в связи со сложностью установления финансового состояния предприятия и экономической оценкой его хозяйственной деятельности. Для определения юридически значимых обстоятельств банкротства большое значение имеет своевременное и правильное выявление признаков вышеперечисленных неправомерных деяний путем проведения судебно-экономических экспертиз. Судебно-экономические экспертизы проводятся в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ и в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел. Класс судебно-экономических экспертиз включает в себя финансово-экономические и бухгалтерские экспертизы. Судебно-экономические экспертизы проводятся при расследовании и судебном разбирательстве дел, связанных с преступлениями в сфере экономической деятельности, а также по гражданским делам и хозяйственным спорам, когда для правильного разрешения возникших вопросов требуются специальные познания. Последние включают в себя познания в области бухгалтерского учета, финансового и налогового учета, экономики и управления производством, финансов и кредита, налогов и налогообложения, банковского дела, экономики труда, особенностей обращения и учета ценных бумаг, оценки недвижимости и производства, дополнительных познаний в области криминалистики, уголовного и гражданского, арбитражного процесса, теории судебной экспертизы. При проведении судебно-экономических экспертиз применяются разработанные в государственных судебно-экспертных и научных учреждениях методики, которые обсуждаются, дорабатываются, утверждаются представителями научного и судебно-экспертного сообщества (научно-методическими и учеными советами, межведомственными комиссиями и комитетами и т. д.). Утвержденные и апробированные методики сертифицируются и рекомендуются к применению. При подготовке государственных судебных экспертов используются программы подготовки экспертов, включающие в себя основные вопросы базовых специальных познаний и положений теории судебных экспертиз. Производство судебно-экономических экспертиз регулируется не только процессуальным законодательством (уголовно-процессуальным, гражданским процессуальным, арбитражным процессуальным), но и законодательством о государственной судебно-экспертной деятельности, нормативными актами соответствующих министерств и ведомств. Министерством юстиции РФ утверждены и изданы такие нормативные акты, как Перечень родов (видов) экспертиз, выполняемых в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России, и Перечень экспертных специальностей, по которым предоставляется право самостоятельного производства судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России (от 14 мая 2003 г.), Инструкция по организации производства судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Минюста России и Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Минюста России (от 20 декабря 2002 г.), Положение об организации профессиональной подготовки и повышения квалификации государственных судебно-экспертных учреждений Минюста России (от 15 июня 2004 г.), Положение об аттестации работников на право самостоятельного производства судебной экспертизы в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ (от 23 января 2002 г.). Аналогичные нормативные правовые акты по общим вопросам организации производства судебных экспертиз и подготовки экспертов были приняты и МВД РФ. В силу ст. 24 Федерального закона от 19 июня 2001 г. «О несостоятельности (банкротстве)» (с изменениями и дополнениями) в обязанность арбитражного управляющего входит, помимо всего прочего, анализ финансового состояния должника, а также выявление признаков преднамеренного и фиктивного банкротства. Для проведения анализа финансового состояния должника Постановлением Правительства РФ от 25 июня 2003 г. N 367 были утверждены Правила проведения арбитражным управляющим финансового анализа. Распоряжением ФСДН РФ от 8 октября 1999 г. N 33-р (далее — Распоряжение) были утверждены Методические рекомендации по проведению экспертизы о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства (далее — Методические рекомендации). Из смысла п. 3 Распоряжения следует, что определение признаков преднамеренного или фиктивного банкротства допускается арбитражным управляющим и иными заинтересованными лицами. При этом им рекомендовано руководствоваться Методическими рекомендациями. Следует отметить, что арбитражный управляющий вправе привлекать для обеспечения осуществления своих полномочий на договорной основе третьих лиц, при этом законом такой круг лиц не ограничен. В силу п. 2 Распоряжения ФСДН РФ, п. 20, 22, 23 Методических рекомендаций экспертом по подготовке заключений о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства крупных, экономических или социально-значимых организаций являлся центральный аппарат Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству; иных организаций — межрегиональные территориальные органы, территориальные органы названной службы. Следовательно, в период существования ФСДН РФ можно было говорить, что единственным экспертным учреждением по подготовке заключений о наличии или отсутствии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства являлась именно эта служба. Согласно совместному Приказу N 89н/1033/717 Минфина РФ, МВД РФ, ФСБ РФ от 7 декабря 1999 г. «Об утверждении Положения о порядке взаимодействия контрольно-ревизионных органов Министерства финансов Российской Федерации с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Министерством внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службой безопасности Российской Федерации при назначении и проведении ревизий (проверок)», вышеупомянутые государственные органы взаимодействуют на постоянной основе по вопросам организации, проведения и реализации материалов ревизий (проверок), а также обмена информацией по укреплению законности. Под ревизией понимается система контрольных действий по документальной и фактической проверке обоснованности совершенных организацией хозяйственных и финансовых операций в ревизуемом периоде или достигнутых результатов ее финансово-хозяйственной деятельности (п. 5 Положения). Таким образом, в случае возникновения необходимости получения экспертного заключения по вопросам наличия признаков преднамеренного или фиктивного банкротства органам следствия надлежало обращаться в Федеральную службу Российской Федерации по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению. Указом Президента РФ от 9 марта 2004 г. N 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» Федеральная служба России по финансовому оздоровлению и банкротству упразднена. Ее функции по принятию нормативных правовых актов в установленной сфере деятельности переданы Министерству экономического развития и торговли РФ, что фактически повлекло за собой потерю государственного экспертного учреждения по подготовке заключений о наличии или отсутствии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства. Как следствие, нередко при расследовании уголовных дел о криминальном банкротстве следователи и суды назначают судебно-экономические экспертизы специалистам-экономистам и оценщикам, должностным лицам государственных контрольных учреждений, аудиторам, не являющимся сотрудниками государственных судебно-экспертных учреждений. Этим специалистам поручается проведение анализа финансового состояния предприятия и выявление признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Однако экспертизы по делам о криминальном банкротстве целесообразно поручать государственным судебно-экспертным учреждениям, поскольку их специалисты более подготовлены к правильной и объективной оценке экономической ситуации, повлекшей банкротство. Эксперты таких учреждений имеют необходимую подготовку, способны отличить экономические вопросы от правовых и организационных, правильно сформулировать выводы и оформить заключение, отвечающее требованиям соответствующего процессуального законодательства. При этом не исключено привлечение в экспертную комиссию сторонних специалистов (оценщиков, аудиторов, ученых-экономистов). Экспертом-координатором в таких комиссиях целесообразно назначать государственного судебного эксперта-экономиста. Существует другая точка зрения, согласно которой оптимальной формой концентрации интеллектуальных и финансовых ресурсов для развития подобного вида деятельности и решения соответствующих практических, научно-методических, организационных и учебных задач следует считать создание негосударственного специализированного экспертного учреждения в форме автономной некоммерческой организации (АНО) с участием заинтересованных органов (Минюста России, судебных и следственных органов и др.) с привлечением высококвалифицированных специалистов <*>. Можно говорить и о создании аналогичной организации по проведению экспертизы в отношении определения признаков криминальных банкротств с привлечением самого широкого круга организаций и высококвалифицированных специалистов. ——————————— <*> Гуров А. П. К вопросу о создании института независимой судебно-стоимостной экспертизы в Российской Федерации. 1-я Международная конференция «Строительство и недвижимость: судебная экспертиза и оценка». Прага, ноябрь 2003 г.
Так или иначе, но необходимость создания экспертной организации, специализирующейся на криминальных банкротствах, есть. Статья 196 УПК РФ предусматривает случаи обязательного назначения и производства судебной экспертизы, которая обязательно должна проводиться, если необходимо установить: причину смерти; характер и степень вреда, причиненного здоровью; психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве; психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания; возраст подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, когда это имеет значение для уголовного дела, а документы, подтверждающие его возраст, отсутствуют или вызывают сомнение. Таким образом, при выявлении признаков преднамеренного или фиктивного банкротства не предусмотрено обязательное проведение экспертизы. Методические рекомендации носят рекомендательный характер и не являются обязательными для органов следствия. В ряде случаев использование Методических рекомендаций могло бы облегчить следствию работу, хотя допускаем, что иногда проведение экспертизы на основе Методических рекомендаций для органов следствия может быть не выгодно. В такой ситуации факт наличия преднамеренного банкротства может устанавливаться сугубо на субъективном убеждении лица, производящего расследование или судебное разбирательство. Это, как представляется, не всегда будет объективно отражать реальную ситуацию, что вполне может привести к судебной ошибке. В связи с этим хотелось бы, чтобы органы государственной власти, особенно законодательной ветви, обратили внимание на то, что в настоящее время отсутствует эффективный механизм, который мог бы позволить более или менее четко выявлять наличие признаков преднамеренного или фиктивного банкротства. Еще более сложная ситуация наблюдается при выявлении неправомерных действий при банкротстве. Формулировка ст. 195 УК РФ в части отчуждения имущества, совершенного руководителем или собственником организации-должника либо индивидуальным предпринимателем при банкротстве или тем более в предвидении такового порождает неоднозначное толкование указанной нормы. В свою очередь, это существенно затрудняет правоприменительную практику по данному вопросу. При этом надо помнить, что никаких правил, носящих хотя бы методический, рекомендательный характер, не разработано. В такой ситуации проведение следствия при отсутствии экономической экспертизы практически невозможно. В связи с изложенным хотелось бы обратить внимание на ст. 159 УПК РФ («Обязательность рассмотрения ходатайства»). В силу ч. 2 указанной статьи подозреваемому или обвиняемому, его защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям не может быть отказано в производстве судебной экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела. Хотелось бы обратить внимание на то, что выявление признаков преднамеренного или фиктивного банкротства в процессе процедур банкротства, установленных Законом о банкротстве, или в иных случаях вне рамок уголовного процесса, не будет иметь статуса судебной экспертизы. Судебная экспертиза будет считаться таковой, если она проведена с соблюдением всех процессуальных особенностей, установленных УПК РФ. Выявление признаков преднамеренного или фиктивного банкротства на основании Методических рекомендаций может быть основанием для возбуждения уголовного дела, но никак не основанием для применения санкций ст. 196, 197 УК РФ. Сам факт наличия признаков преднамеренного или фиктивного банкротства еще не является достаточным основанием для привлечения лица к уголовной ответственности по соответствующим статьям УК РФ. Вышеуказанные преступления совершаются только с прямым умыслом, на что обращают внимание большинство научно-практических комментариев к УК РФ, и, следовательно, говорить о привлечении к уголовной ответственности можно лишь тогда, когда при наличии признаков преднамеренного или фиктивного банкротства доказан прямой умысел в действиях соответствующих лиц. На практике объективно установить наличие или отсутствие умысла руководителя или собственника коммерческой организации в действиях и решениях, приведших к банкротству, достаточно сложно. Сложность заключается в доказывании того, что несостоятельность наступила именно в результате «умышленного создания или увеличения неплатежеспособности… в личных интересах или интересах иных лиц» (ст. 196 УК РФ), а не в результате добросовестного осуществления руководителем или собственником организации своих полномочий по управлению этой организацией. Значительные трудности также вызывает доказывание ложного объявления руководителем коммерческой организации или ее собственником о своей несостоятельности именно в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов. Наряду с указанными в правоприменительной практике и в юридической науке имеются и другие достаточно сложные и мало изученные проблемы оценки ситуаций, связанных с банкротством. Дальнейшее развитие правового обеспечения экономической деятельности в России требует более пристального внимания к вопросам применения специальных знаний при анализе финансово-хозяйственной деятельности предприятий в условиях признания их несостоятельными.
——————————————————————
Интервью: До сих пор не решены проблемы адвокатуры, появившиеся еще в двадцатых годах прошлого века (интервью с профессором политологии университета Стетсон (США), специалистом по истории российской адвокатуры Юджином Хаски) («Адвокат», 2006, N 5)
«ДО СИХ ПОР НЕ РЕШЕНЫ ПРОБЛЕМЫ АДВОКАТУРЫ, ПОЯВИВШИЕСЯ ЕЩЕ В ДВАДЦАТЫХ ГОДАХ ПРОШЛОГО ВЕКА»
Ю. ИВАНОВА
В начале апреля редакцию журнала посетил член редакционного совета, профессор политологии университета Стетсон (США) Юджин Хаски. Так получилось, что мы встретись впервые — в наш век телекоммуникаций и мобильной связи это обычное дело. Он оказался почти экранным воплощением американского профессора — непривычно простой в общении, обаятельный умница и интеллектуал, почти без акцента говорящий по-русски, — и произвел неизгладимое впечатление на находящихся в офисе редакции сотрудниц. Мы ждали его приезда — он прибыл в Москву как участник международной научной конференции «Модернизация экономики и государства», проводившейся в Высшей школе экономики, и в беседе с заместителем главного редактора Юлией Ивановой ответил на вопросы, которые, по мнению редакции, интересны внимательному читателю нашего журнала.
— Юджин, Вы — автор известной книги «Происхождение и развитие советской адвокатуры (1917 — 1939)». Эта книга издана на русском языке в Москве в 1993 г., но исследование, ставшее ее основой, Вы провели гораздо раньше, в то время, которое у нас принято называть эпохой застоя. В числе прочего этот период (конец 70 — начало 80-х годов прошлого века) характеризовался, скажем так, обоюдной политической настороженностью между СССР и США. Сам собой напрашивается вопрос: почему при этих не самых благоприятных условиях молодой американский исследователь решил заняться историей советской адвокатуры и приехал для этого в Советский Союз? — Хороший вопрос. Моя научная жизнь вообще началась довольно необычно. Так сложилось, что я защитил диссертацию (по-английски ее название звучало так: «The Formation of the Soviet Legal Profession») не в Америке, а в Великобритании, в Лондонской школе экономических и политических наук. Советологией и российской историей я увлекся еще раньше. Меня всегда привлекали проблемы, находящиеся на стыке политики и права. Адвокатура как уникальный институт, имеющий значение и в сфере отправления правосудия, и в сфере защиты прав и свобод, и в сфере построения политической системы государства, представляет собой исключительно интересный объект исследования. Если говорить об интересе к России, то он (может, и не вполне осознанно) возник у меня гораздо раньше, когда я начал изучать русский. Не могу точно объяснить, почему из всех вариантов второго иностранного языка по школьной программе я выбрал русский. В нашей школе после двух лет изучения латыни можно было приступить к одному из современных иностранных языков. Большинство выбрали испанский, а я — русский. Во Флориде, где я вырос, русский язык преподавали всего в четырех школах, одной из которых была и моя средняя школа. Помню, мама очень боялась, что я стану коммунистом: в конце 60-х годов русская тема была не слишком популярна в Америке, точнее, интерес к ней обычно вызывал у окружающих смутные подозрения. Так вот, впоследствии, уже владея русским языком и изучая историю России, я, естественно, обращал особое внимание на развитие государственных и общественных институтов. В Америке адвокатура занимает весьма значимое место. Зная о блестящей русской присяжной адвокатуре, сыгравшей важную роль в развитии государства и общества последних пятидесяти лет существования Российской Империи, я заинтересовался последующим периодом ее развития. Однако выяснилось, что в Америке материалов на английском по этому периоду (начиная от судебной реформы 60-х годов XIX века и до Второй мировой войны) почти нет. На русском языке мне удалось найти довольно много источников, касающихся последних десятилетий существования Российской Империи и практически ничего — о советском периоде развития адвокатуры. Тогда я и решил ехать в Советский Союз, чтобы исследовать развитие адвокатуры в СССР из достоверных источников. Когда я прибыл в 1979 г. в Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова в качестве стажера (по программе советско-американского научного обмена), меня очень тепло принял заведующий кафедрой уголовного процесса Борис Афанасьевич Галкин. Он был назначен моим научным руководителем и всячески помогал. Я работал в библиотеках, включая Ленинскую, посещал спецкурс по организации советской адвокатуры в МГУ, узнал много нового, обобщил массу информации, но достаточного материала собрать по-прежнему не мог. — А как профессор Б. А. Галкин и другие наши ученые отнеслись к Вашему выбору темы? Адвокатура и как институт, и как объект научных исследований была тогда совсем не в моде. Вас не заподозрили в некой провокации? — Борис Афанасьевич действительно был несколько озадачен моим выбором, но исключительно приветлив и дружелюбен. Зато дама, которая вела спецкурс по организации адвокатуры в СССР, продемонстрировала совершенно иное отношение. Сначала она вообще не допустила меня к своим занятиям, и потребовалось вмешательство декана юридического факультета, чтобы я смог на них присутствовать. Когда я наконец попал на ее семинар, она на первом же занятии ни с того ни с сего начала критиковать внешнюю политику США, выразительно поглядывая в мою сторону. В Америке такое поведение обозначается короткой фразой «You are not welcome». Я был смущен. — То есть Вы неожиданно для себя оказались в роли идеологического противника, хотя имели цель всего лишь получить информацию по совершенно неисследованной проблеме? — Точно. Конечно, я понимал странность своего положения: американец изучает историю советской адвокатуры при том, что русские ученые этой темой не интересуются. Но, должен отметить, злополучная преподавательница, фамилии которой я никак не могу вспомнить, оказалась единственной из советских людей, кто отнесся ко мне с откровенным подозрением. — При таком начале работы у Вас не пропал энтузиазм? Вам действительно дали возможность заниматься исследованием или все-таки старались свести предоставляемые материалы только к официозной, «идеологически выдержанной», как тогда говорили, информации? — Что касается первого вопроса, то я уверен: все зависит от самого человека. Нужно терпение и настойчивость — вот и все. К тому же и из открытых источников, например из советской периодики 30-х годов, при внимательном подходе можно извлечь массу объективной, неполитизированной информации. На второй вопрос отвечу по-русски: не без этого. Помню, в Институте государства и права мне устроили встречу с М. С. Строговичем. Я возлагал на беседу с ним большие надежды, ведь в 1930-е годы он работал помощником Генерального прокурора А. Я. Вышинского и многое мог рассказать и о советской правоохранительной системе, и об адвокатуре. Но Михаил Соломонович, узнав, что меня интересует период 30-х годов, наотрез отказался обсуждать эту тему и порекомендовал изучить, как он выразился, современные материалы, относящиеся к этому периоду. Полагаю, комментарии излишни. Вспоминается и такой эпизод. В то время (1979 — 1980 гг.) иностранцам предоставляли возможность работать в Первом зале Ленинской библиотеки наравне с ведущими советскими учеными — академиками и профессорами. Конечно, это было большой честью для меня как начинающего исследователя. Так вот, однажды я попросил одну книгу, которую «вычислил» по другим источникам: там я ожидал найти очень нужные мне сведения. Мне отказали, объяснив, что эту книгу нельзя получить именно потому, что в ней содержится такая ценная информация. Некоторые трудности возникали и с копированием материалов. Тогда в Ленинской библиотеке копии по заявкам читателей делали сотрудники отдела ксерокопирования. Заявки принимали 2 — 3 раза в неделю, каждый раз не больше чем на 20 страниц текста. Можно было воспользоваться и другим вариантом — заказать копии на специальной пленке, которая называлась микрофильмом. По существовавшим тогда правилам советские ученые из Америки и американские ученые из Союза имели право вывезти определенный (и довольно большой — до нескольких тысяч страниц на микрофильме) объем информации. Но когда я просмотрел скопированное по моей заявке, то увидел, что пропущены самые ценные данные, которые содержались в одном из номеров «Еженедельника советской юстиции» 30-х годов. Я спросил у сотрудницы, почему пропущена именно интересующая меня часть, и она ответила: поэтому и не копируется. В целом у меня не было серьезных проблем с исследованием в Ленинке. Все сотрудники работали профессионально и относились к иностранцам хорошо. Особенно ценной для моего исследования стала работа в архивах Московской городской коллегии адвокатов. — Наверное, там Вы и собрали основной фактический материал? — Да, в значительной мере. Конечно, немало фактов я взял из газет и журналов интересующего меня периода — я читал все центральные советские и юридические издания 20 — 30-х годов. В архивах МГКА мне разрешил работать тогдашний председатель президиума Коллегии Константин Апраксин. Позже я с удивлением услышал отзывы о нем как о не самом прогрессивном (мягко говоря) председателе президиума. Я же отношусь к нему с уважением и благодарностью — он, возможно, чем-то рисковал, предоставляя американцу доступ в архив МГКА. В архиве я работал в течение трех недель и всегда добрым словом вспоминаю и К. Апраксина, и всех сотрудников коллегии за их теплоту и участие. В офисе МГКА я мог не только читать архивные материалы, но и наблюдать реальную жизнь коллегии, работу адвокатов. — Вы привезли свою последнюю работу — большой обзор под выразительным названием «Триумф или позор адвокатуры?» с подзаголовком «Основы адвокатуры в путинской России». Значит, в течение прошедших двадцати шести лет Вас по-прежнему интересовало и продолжает интересовать развитие адвокатуры в России? Кстати, как называется книга, в которую вошла эта работа, и где она издана? — Безусловно, все эти годы я стараюсь следить за событиями в России вообще и адвокатуре в частности. За эти годы мной написано немало статей о современной адвокатуре. Первая была опубликована в начале 80-х годов и доказывала, что по сравнению с другими профессиональными организациями в бывшем Советском Союзе коллегии адвокатов пользовались необычной автономией и действовали как самоуправляющиеся организации, несмотря на «опеку» партии и Минюста. — По памяти я не могу привести полный список моих публикаций о правовой системе СССР и России. Вот некоторые из них. «Between Citizen and State: The Soviet Bar (Advokatura) under Gorbachev» (Columbia Journal of Transnational Law, N 1 (1990); «A Framework for the Analysis of Soviet Law» (Russian Review, N 1 (1991); «Russian Judicial Reform after Communism» (editor Peter Solomon); «Reforming Justice in Russia: 1864 — 1994» (M. E. Sharpe, 1997); «Speedy, Just, and Fair? Remaking Legal Institutions in Putin’s Russia in Perspectives on the Russian State in Transition (Woodrow Wilson School, Princeton, 2006). В университете Стетсон я занимаюсь сейчас не только правовыми, но и другими проблемами. В последнее время предмет моего интереса — административная реформа в России. Недавно я написал статью о системе «одного окна» (Lowering the Barriers to Entry for Russian Small Business, in Kathryn Hendley, Remaking the Role of Law: Commercial Law in Russia and the CIS (Juris Publishing, forthcoming). В 1999 году издана моя книга о президентской власти и институте президентства в России (Presidential Power in Russia. M. E. Sharpe. 1999). Кроме того, с начала 90-х годов я написал несколько статьей о политической жизни в Киргизии. Но могу сказать, что адвокатура, русская адвокатура, — моя первая любовь. — Она же — самая сильная? — Да. Вы спросили о моей новой статье о российской адвокатуре периода правления Президента Путина. Она появится в книге Public Policy and Law in Russia (Brill Publishers, The Netherlands, December 2005; edited by Robert Sharlet and F. J.M. Feldbrugge). — Вы планируете подготовку этого материала на русском языке? Уже после беглого просмотра ясно, что он будет весьма интересен русскому читателю. Многие издания в России, и в первую очередь наш журнал, с удовольствием опубликовали бы его. — Честно говоря, я этого не планировал, но буду иметь в виду Ваши слова. — Можете считать это официальным предложением. В своем обзоре Вы прослеживаете тенденции развития российской адвокатуры на протяжении последних лет, которые Вы обозначили как «путинский период». Я с удовольствием прочту этот материал, но, коль скоро наши читатели пока лишены этой возможности, им будет интересно узнать от независимого наблюдателя, что привлекло его внимание на нынешнем этапе развития российской адвокатуры. На какие основные моменты Вы обратили внимание и почему? — Если отвечать на Ваш вопрос подробно, пришлось бы излагать все свои мысли по этому предмету. Главное, о чем хотелось бы сказать: я удивлен, что до сих пор не решены проблемы адвокатуры, появившиеся еще в двадцатых годах прошлого века. Отношения адвокатуры и Министерства юстиции Российской Федерации, проблема юридической помощи малоимущим и главный вопрос — кто будет платить за это, неравное положение адвокатов и обвинителей, обвинительный уклон в уголовном процессе — все это у вас снова на повестке дня. Для наблюдателя со стороны много непонятного в организации бесплатной юридической помощи. Насколько я знаю, Министерство юстиции организует сейчас в экспериментальном порядке специальные государственные юридические конторы для бедных. Неясно, зачем это делать, когда такую помощь вполне могли бы оказывать адвокаты. — Дело в том, что до сих пор бесплатная юридическая помощь малоимущим по гражданским делам в соответствии с законодательством оказывалась адвокатами по очень ограниченному числу дел. Минюст России инициировал принятие Постановления Правительства РФ от 22 августа 2005 г., во исполнение которого с 1 января 2006 г. начат эксперимент по оказанию малоимущим бесплатной юридической помощи по гражданским делам в Карелии, Чечне, Волгоградской, Иркутской, Магаданской, Московской, Самарской, Свердловской, Томской и Ульяновской областях. Цель эксперимента — решить один из самых наболевших вопросов реального обеспечения права малоимущих на доступ к правосудию в гражданском судопроизводстве. Министерство юстиции предложило распространить такую помощь на все дела, рассматриваемые и разрешаемые в порядке гражданского судопроизводства. Адвокаты с самого начала резко возражали против модели, предложенной Минюстом России. Наиболее принципиальные из этих возражений изложила член Совета Федеральной палаты адвокатов РФ Галина Нилус в статье, опубликованной в первом номере нашего журнала за текущий год <*>. В числе аргументов Г. Н. Нилус есть и такой: проблема оказания малоим ущим бесплатной юридической помощи решена Минюстом максимально затратным для государства, нелогичным и неэффективным способом. ——————————— <*> Нилус Г. Н. Система юридической помощи малоимущим нуждается в совершенствовании // Адвокат. 2006. N 1.
Действительно, на содержание бюро государство должно тратить гораздо больше денег, чем на оплату адвокатам компенсации (по утвержденным ставкам) за оказание бесплатной юридической помощи. Офисы, материально-техническое обеспечение работы адвокатов и даже возмещение ущерба за некачественно оказанную адвокатами помощь — это расходы адвокатуры. Вместо того, чтобы распространить монополию адвокатуры на оказание бесплатной юридической помощи малоимущим на все дела, рассматриваемые и разрешаемые в порядке гражданского судопроизводства, и оплачивать эти услуги из федерального и региональных бюджетов, государство теперь должно тратить деньги и силы на организацию и обеспечение новых государственных учреждений, и будет самостоятельно нести ответственность перед малоимущими в случаях оказания юристами бюро некачественной юридической помощи. Похоже, опасения адвокатов подтвердились, и эксперимент идет не слишком успешно. Во всяком случае, на состоявшемся 17 марта расширенном заседании коллегии Министерства юстиции РФ, где подводились итоги его деятельности за 2005 год, о работе государственных юридических бюро говорилось совсем немного. Министр юстиции высказал мнение, что, несмотря на активное неприятие этой идеи адвокатами, эксперимент удался, и объявил, что за первые месяцы работы в бюро обратилось более 3 тыс. человек (пенсионеры, ветераны, инвалиды, безработные). Однако директор Федеральной регистрационной службы С. Н. Мовчан (именно этой службе подведомственны государственные юридические бюро) на заседании коллегии Минюста больше говорил о трудностях, и в первую очередь о том, что квалифицированные юристы неохотно идут работать в бюро из-за низкой зарплаты. В связи с этим Росрегистрация совместно с Министерством юстиции готовит предложения по увеличению оплаты труда сотрудников государственных юридических бюро. О величине средств, уже вложенных в эксперимент, и об оценке эффективности их использования на коллегии не говорилось. — Из того, что я от Вас услышал, тем более непонятно, зачем нужен этот эксперимент, и в первую очередь, зачем он нужен Министерству юстиции. — В Ваших словах чувствуется подтекст: видимо, у Вас есть свой вариант ответа. — Из истории известно, что с советских времен Минюст традиционно контролирует адвокатуру. Думаю, это еще один шаг в том же направлении. — Большинство знакомых мне адвокатов согласилось бы с Вами. Не зря же представители органов юстиции с 2002 г. входят в состав квалификационных комиссий адвокатских образований. Но, мне кажется, здесь есть еще один момент. Вам как специалисту по российской административной реформе будет понятна моя мысль. Административная реформа у нас не столько проводится, сколько происходит — волевые усилия руководства страны и руководства различных государственных структур нередко выступают, вежливо говоря, как разнонаправленные векторы, а в результате мы имеем то, что имеем. Масштабные изменения в системе и структуре федеральных органов исполнительной власти означают и серьезное перераспределение их функций, и многие ведомства действуют по схеме — наберем побольше функций и полномочий, а что с ними делать — разберемся позже. Боюсь, инициатива с государственными юридическими бюро стоит в этом же ряду. — Развитие ситуации в России в последние годы чем-то напоминает период контрреформ второй половины XIX века. Мне кажется, прослеживается курс на ограничение самостоятельности адвокатуры, и не только силами Минюста. Внушает тревогу и судьба такого института, как суд присяжных. Насколько я знаю, суды присяжных созданы еще не во всех регионах России, но уже подвергаются критике, и раздаются голоса за их отмену. — Вы имеете в виду состоявшееся недавно оправдание присяжными группы обвиняемых в зверском убийстве маленькой Хуршиды Султоновой в Санкт-Петербурге? — Да, и мне кажется, этот ужасный случай может быть использован как аргумент против суда присяжных. Это очень опасно, потому что суд присяжных сам по себе представляет достаточно совершенную модель правосудия. Конечно, каждый суд имеет свои недостатки, но огромное преимущество присяжного суда в том, что он более защищен от влияния со стороны государства чем один профессиональный судья. — То есть Вы думаете, что мы становимся свидетелями организованной кампании против суда присяжных? — Да, создается такое ощущение. Достаточно посмотреть новости, чтобы понять, что кто-то раздувает такую кампанию в российских СМИ. — К сожалению, вынуждена с вами согласиться. Критика суда присяжных, которую мы слышим сейчас, в значительной степени объясняется возмутительным приговором суда в Санкт-Петербурге. Однако задолго до процесса по делу об убийстве Хуршиды Султоновой по крайней мере на двух российских телеканалах прошли сюжеты, в которых суды присяжных были представлены довольно тенденциозно. Помнится, одна из программ сопровождалась подзаголовком «Суд домохозяек», а их общий смысл сводился к тому, чтобы создать у зрителей представление о присяжных как собрании необразованных теток, которых с трудом оторвали от телесериалов для исполнения не совсем понятной им роли в суде. — Наступление на суды присяжных выглядит как часть общей политики ограничения независимости судебной власти в России. К большому сожалению, в России не видно заинтересованности в создании более сильных и независимых судов. Исключение составляют представители мелкого и среднего бизнеса, у которых отсутствует как политическое влияние, так и достаточные финансовые средства, чтобы обеспечить себе поддержку за счет вмешательства извне. Даже если эта часть делового сообщества станет более организованной, а значит, более значимой в глазах политиков, все равно сама по себе она не сможет много сделать для развития правовой системы России. — Вы писали об этом в статье «Взаимовлияние правовой и экономической реформ в России», опубликованной в мартовском номере журнала «Законодательство и экономика». Среди грехов российской правовой системы Вы уделили особое внимание выборочному правосудию, хрестоматийным примером которого стало дело ЮКОСа. — Дело М. Ходорковского является наиболее серьезным шагом назад в сфере правовой реформы за весь период нынешнего президентства. Кампания против руководства ЮКОСа распространилась на юристов и адвокатов, которые стали «пешками» в совместной борьбе Генпрокуратуры и МВД за влияние на российский бизнес. Широкую известность в США получил арест в декабре 2004 г. юрисконсульта среднего звена ЮКОСа Светланы Бахминой. Дело Бахминой демонстрирует слабости российской юстиции, в первую очередь в отношении гарантий презумпции невиновности и обеспечения процессуальных прав обвиняемого, а также права быть защищенным против «выборочного обвинения». Столкнуться со случаями прокурорского выборочного подхода при привлечении к уголовной ответственности можно в любой правовой системе. Имея ограниченные ресурсы и время, прокуроры повсеместно отдают предпочтение одним делам перед другими. В любой стране мира прокуроры могут использовать отдельные дела для карьерных или идеологических целей. Некоторые американские обозреватели, например, утверждают, что Генеральный прокурор штата Нью-Йорк отдавал приоритеты нескольким уголовным делам против известных бизнесменов с Уолл Стрит, чтобы улучшить свои шансы на будущих губернаторских выборах, где собирался выставить свою кандидатуру. Однако выборочный подход к привлечению к уголовной ответственности в России — явление намного более опасное, чему есть как минимум две причины. Первая заключается в живучести (на фоне весьма неясного для четкого соблюдения всех норм нового предпринимательского права) формулы: был бы человек, а статья найдется. Вторая причина основывается на том, что в России, к сожалению, избирательное обвинение является частью более широко политического подхода. — Получается, что выборочное правосудие как безусловный порок должно быть устранено в результате судебно-правовой реформы, но в ходе ее проведения власть сама поддается этому пороку. — Российская исполнительная власть, с одной стороны, поощряет, с другой — сдерживает судебно-правовую реформу. Как долго Владимир Путин и его преемники будут поддерживать традиции персонального правления, так долго и суды в России будут оставаться под чрезмерным влиянием исполнительной власти. В результате правовое государство и конституционный правопорядок останутся целью последующих реформ. Есть еще один момент, на который нельзя не обратить внимание. Это удивительное равнодушие юридического сообщества России, в том числе и судей, к происходящему в стране. Я понимаю, тому есть объективные и субъективные причины, главная из которых — как раз избыточная сила исполнительной власти. Но все же, мне кажется, и в этих условиях можно использовать имеющиеся публичные ресурсы воздействия на власть. — По этому вопросу в России привыкли руководствоваться заветом пращуров: плетью обуха не перешибешь. Юджин, я предлагаю перейти к другой теме. Мы договаривались обсудить с Вами некоторые вопросы юридического образования в России и США. В чем основные отличия? — Думаю, прежде всего надо сказать о специфике американской адвокатуры, для которой характерно наличие большого числа так называемых «кабинетных адвокатов», т. е. специалистов, занятых исключительно подготовкой документов и другими вопросами, не связанными непосредственно с представительством в суде. Такое «разделение труда» между адвокатами стало в последние годы устойчивой тенденцией развития американской адвокатуры. — Не знаю, допустима ли такая аналогия. В России существует практика, когда до обращения в суд (обычно это арбитражные дела, т. е. споры между хозяйствующими субъектами) стороны обращаются в ведущие экспертные учреждения (например, в Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ) за заключением по конкретной юридической проблеме. Такие заключения затем используются в суде для подкрепления правовой позиции заинтересованной стороны. Есть ли что-то подобное в США и могут ли заниматься подобной деятельностью «кабинетные адвокаты»? — Насколько я знаю, такой практики у нас нет. Я начал говорить о «кабинетных адвокатах», потому что они являются, образно говоря, продуктом американской системы юридического образования. В США традиционно применяется письменная форма зачетов и экзаменов, тогда как в России господствует устная форма. Студенты, оканчивающие юридические факультеты американских университетов, лучше всего подготовлены именно к роли кабинетных адвокатов. В России же профессия адвоката в значительно большей степени связана с работой в суде, для которой необходимы навыки, формируемые при устной форме контроля знаний студентов. Безусловно, эта традиция берет свое начало со времен русской присяжной адвокатуры, оставившей потомкам образцы высокого мастерства, неотъемлемой частью которого было ораторское искусство. — Увы, эта традиция может прерваться. Дело в том, что во многих российских вузах сейчас введена письменная форма отчетности: студенты выполняют обязательные письменные работы в течение семестра, сдают зачеты и экзамены также в письменной форме. Устная форма сохранена только для защиты курсовых и дипломных проектов и сдачи государственных экзаменов. Результаты получаются довольно противоречивые: с одной стороны, обеспечивается более жесткий текущий контроль знаний студентов, а с другой — они не имеют возможности совершенствовать навыки устного изложения. Например, в Российском государственном гуманитарном университете, где я преподаю будущим журналистам правовые основы их профессии, недавно прошедшие государственные экзамены преподнесли всем крайне неприятный сюрприз. Оказалось, что студенты, в течение пяти лет обучавшиеся по новой системе с письменной формой зачетов и экзаменов, разучились отвечать устно, во всяком случае, на том уровне, к которому привыкли преподаватели. Мне кажется, из этого опыта следует простой вывод: контроль качества знаний должен предусматривать устную и письменную формы как равноправные. По-моему, оптимальное соотношение нашли наши адвокаты: согласно Положению о порядке сдачи квалификационного экзамена на присвоение статуса адвоката претендент выполняет письменное задание, а затем отвечает на вопросы экзаменаторов. Решение экзаменационная комиссия принимает исходя из совокупной оценки всех ответов — и письменных, и устных. Хотелось бы обсудить с Вами такой вопрос, как доступность образования. Сколько в среднем стоит обучение на юридическом факультете американского университета? — Прежде чем начинать подсчеты, надо уточнить следующее. В США юридическое образование является чем-то вроде второго университетского образования. Сначала надо учиться в университете четыре года, чтобы получить степень бакалавра (обычно по таким специальностям, как философия, политические или другие общественные науки). В частном университете это обходится в сумму от 25000 до 40000 долларов в год. Но важно учитывать, что способные и трудолюбивые студенты во многих университетах получают скидки — в среднем до 40% стоимости обучения. — Хорошая скидка! — Да, и эта система применяется очень широко. У студентов есть реальная возможность собственными усилиями существенно снизить стоимость обучения. Таким образом, обычно студент платит за свое образование около 15000 долларов в год. Но это только плата за обучение, к которой надо добавить 10000 долларов в год за жилье, питание и учебники. И после этого — еще три года на юридическом факультете. Плата за обучение на юридических факультетах частных университетов тоже колеблется от 25000 до 40000 долларов в год, но государственные (или публичные) университеты предлагают более доступное юридическое образование. Плата за обучение в law school самых экономически доступных публичных университетов составляет около 5000 долларов в год. Средняя цена обучения среди публичных law schools колеблется от 10000 (в университете Виргинии) до 15000 (в университете Мичигана). — А возможность получить образование бесплатно в США существует? Например, в российских вузах на каждом факультете есть бюджетное отделение и платное отделение. Студенты-бюджетники не только не платят за свое обучение, но и ежемесячно получают стипендию. В Америке стипендии для студентов тоже существуют. Что представляет собой эта система? — В самих богатых университетах, таких, как Гарвард, необеспеченные студенты получают стипендию, которая покрывает все или почти все расходы на обучение. Кроме стипендий, основанных на финансовом положении студента, существуют и полные стипендии, и выгодные займы, выделяемые государством. В Америке нет таких вещей, как золотые и серебряные школьные медали. Но система оценки знаний выпускников средних школ позволяет тем, кто получил высшие баллы (наш эквивалент золотых медалистов), претендовать на полную стипендию в определенных университетах. Конечно, такие стипендии получает очень небольшой процент поступающих. — Напоследок не могу удержаться от вопросов, которые интересуют меня как преподавателя. У нас бытует мнение, что в западных странах, в отличие от России, такое явление, как списывание, не имеет широкого распространения, а потому не является проблемой для преподавательского состава. Это так? — Не совсем. Приходится признать, что в Америке мы также сталкиваемся с этой проблемой. Случаи, когда студенты списывают на экзаменах или представляют преподавателям работы, взятые из Интернета, и тому подобное бывают и у нас. Кстати говоря, всего неделю назад в нашем университете преподаватели обсуждали вопрос о введении Этического кодекса. Назначение Этического кодекса, или Кодекса чести, — регулировать многие вопросы внутренней жизни университета, в том числе нравственную сторону взаимоотношений между студентами и преподавателями. Во многих университетах, особенно в южных штатах, этические кодексы введены еще в XIX веке и к ним относятся очень серьезно. В университете Стетсон, где я преподаю, такого кодекса нет, точнее, он действует (в течение трех лет) в порядке эксперимента. На собрании, о котором я упомянул, преподаватели решили ввести его уже на постоянной основе, хотя, судя по всему, это будет непросто. — В России, если студент на экзамене начнет списывать, остальные скорее всего постараются ему помочь или попросят шпаргалку для себя — это называется взаимовыручка. Норма поведения в таком случае определяется неформальной заповедью: не списываешь сам, не мешай другому. Какова норма поведения в подобной ситуации для американских студентов? Я имею в виду внутренний, а не внешний императив. — В соответствии с правилами этики, о которых я только что говорил, студенты могут (и должны) пожаловаться преподавателю. Думаю, в тех университетах, где есть Кодекс чести, для большинства это и есть норма поведения. — Вы видели на территории университета Стетсон или какого-то другого американского учебного заведения расклеенные на стенах объявления, в которых предлагаются платные услуги по подготовке научных работ — начиная от рефератов и заканчивая диссертациями? Попросту говоря, речь идет о продаже работ, которые будут использоваться покупателем от своего имени. В Москве такие объявления повсюду. — У нас подобные объявления можно найти исключительно в Интернете и, насколько мне известно, предлагаются только классные задания, курсовые и дипломные работы, но не диссертации. Чтобы бороться с этим злом, многие учебные заведения используют изощренные компьютерные программы, с помощью которых легко проверить, не скопирована ли работа из Интернета. Что касается купленных диссертаций, то такой проблемы в хороших американских университетах не существует. — Можно порадоваться за американские университеты. Юджин, я благодарю Вас за подробную и содержательную беседу. Уверена, что это интервью будет интересно нашим читателям. Особенно надеюсь, что они почувствуют Ваше искреннее сопереживание, духовную сопричастность нашей русской жизни — такой нелогичной и странной не только для стороннего наблюдателя, но и для нас самих.
——————————————————————
Экспертиза банкротства
Сегодня не секрет, чтобы избавить себя и кредиторов от необходимых расчетов, некоторые компании должники объявляют себя банкротами, и только экспертиза банкротства
имеет возможность прояснить их настоящую финансовую ситуацию. Эта разновидность анализа относится к экономической категории судебных экспертиз. В основном проведение такого анализа ложится на плечи государственных экспертных учреждений, хотя этот выбор не является окончательным.
В каких целях выполняется экспертиза банкротства
предприятия?
- при выяснении обстоятельств, каким было банкротство фиктивное или преднамеренное;
- для подготовки надлежащей информации арбитражный суд с иском приостанавливает конкурсное производство и переход управления извне;
- подготовка надлежащей информации для обращения в арбитраж с документами, в которых говорится о прекращении процесса внешнего управления и переходе к конкурсному производству;
- для финансового оздоровления компании и т.д.
На сегодняшний день выделяется два вида банкротства:
- физическим лицом;
- юридическим лицом.
Юридическим лицом банкротство признается в том случае, если фирма или компания не в состоянии оплатить свои финансовые обязательства, в виде платежей или денежных претензий вкладчиков. В данной ситуации имеет место невыполнение обязательств по истечении трех месяцев, после принятой даты для их исполнения. Для физического лица похожая ситуация, т.е. если все долги превышают стоимость всего ценного имущества, которое принадлежит физлицу.
Перед тем как начнет работать экспертиза, в соответствии со всеми действующими законодательствами, руководство над ликвидационным процессом выполняет представитель арбитражного суда. Его юрисдикция распространяется на всю процедуру, с того времени, когда фирма объявила, что она банкрот, и полностью была исключена из реестра ЕГРЮЛ.
После того как арбитражный суд вынес решение о судопроизводстве, в силу вступает основные пять этапов арбитражного контроля:
- Финансовое оздоровление.
- Мировое соглашение.
- Наблюдение.
- Внешнее управление.
- Производство.
На всех уровнях арбитражного управления имеет свои особенности. На этапе до судебной реорганизации определяется залоговая сумма в процессе кредитования доли инвесторов, а также обанкротившегося предприятия. Во всех случаях главной составляющей арбитражного руководителя является проведение экспертизы финансового состояния компании, инвентаризация имущества, если открыто конкурсное производство, необходимо выполнить оценку имущества банкрота.
В основном заниматься признаками банкротства также обязан арбитражный инспектор, но поскольку многие из них некомпетентны в этом вопросе, то по просьбе управляющего назначается экспертиза преднамеренного банкротства
. В процессе проведения исследования обнаружены не только сделки, которые были совершены, с последующим избежанием выплат задолженности кредиторам. Также компетентными органами были выданы все необходимые рекомендации по погашению убытков с фиктивного банкира.
При выявлении наличия признаков банкротства следует учитывать некоторые аспекты:
- размер финансовой задолженности;
- суммы кредитов с учетом процентной ставки, которые должны погасить должники;
- размер долга, который возник вследствие необоснованного обогащения;
- сумма задолженности, которая возникла после причинения вреда собственности и кредиторам;
- оплата вознаграждения по авторским соглашениям и так далее.
Следует отметить, что выданное разрешение на проведение данной экспертизы, суды, а также в правоохранительные органы снимают с себя половину ответственности за выдвинутое решение арбитражным судом по текущему делу, при этом переложив всю ответственность за него на руки экспертов.
Именно поэтому написание экспертного заключения становится задачей первостепенной важности, справиться с таким решением, может только квалифицированный опытный специалист, прекрасно знающий свое дело.
К сожалению, в госучреждениях, которые относятся к министерству юстиции, эксперта подобной категориям найти практически невозможно. Но выход из этой сложившейся ситуации есть, необходимо обратиться за услугами к независимым экспертам, которые занимаются подобными направлениями. В основном деятельность таких компаний осуществляется в соответствии с серьезными требованиями, которые представлены на высоком качестве работ судебных экспертиз.
Именно поэтому работники таких учреждений имеют официальную аккредитацию на проведение анализов в криминалистических, экономических и инженерно-технических вопросах. Они занимаются этим не только в жестких рамках урегулирования гражданских, а также арбитражных споров, но и по раскрытию уголовных дел. Во время проведения экспертизы преднамеренного банкротства специалист очень часто дополняет данную узкую специализацию другими видами судебных экспертиз:
- налоговая;
- бухгалтерская;
- техническая;
- почерковедческая;
- оценочной.
В учреждениях для проведения экспертизы работают сотрудники, которые имеют узкую специализацию в таких направлениях, как инженерная, экономическая, оценочная, а также документальная экспертиза. Поэтому данный персонал может выполнять любые комплексные экспертизы, так как работники сложенной команды имеют одинаковый профессиональный уровень подготовки и квалификацию.
На сегодняшний день судебная практика по экспертизе преднамеренного банкротства
находится в незаконченном процессе, то есть не на последней ступени завершения. Подтверждением этих данных служит очень низкий процент уголовного дела производства, которые возбуждаются по данным фиктивного банкротства, в основном учреждение старается рассматривать, прежде всего, административное нарушение.
Иногда бывает такое, что виновные в банкротстве компании попадают под уголовное преследование, в таком случае из ста дел приговор выносится только в пяти случаях. Аналитический анализ материалов, которые имеют непосредственное отношение к банкротству, без преувеличения можно назвать самой сложной и трудной экспертизой из всех составляющих.
Главное преимущество независимых учреждений, выполняющих экспертизы преднамеренных банкротств
, ― полное отсутствие формального подхода к разрешению таких непростых задач.
Российскому департаменту экономических исследований принадлежит большое количество авторских методических разработок, по которым можно также выполнить более точную и объективную экспертизу банкротства
, что в конечном итоге делает все решения, которые были приняты судебными органами, достаточно справедливыми и обоснованными.
Вывод
Разобравшись с местом и ролью экспертизы при банкротстве
предприятия, напрашивается ряд обоснованных ранее выводов:
Во-первых, анализ финансовой стороны предприятия, которое оказалась в достаточно сложной финансовой ситуации, является важным аспектом для антикризисного управления в качестве полной информации, принятие необходимых мер выработке плана действий. Например, результатом оценки арбитражный инспектор может принять единственное решение: выполнить перепрофилирование производственного участка, закрыть нерентабельные зоны, продать бизнес и многое другое.
Во-вторых, финансовые исследования являются главной составляющей эффективных антикризисных мер.
В-третьих, экспертиза финансов играет одну из главных ролей в арбитражном управлении на различных этапах процесса банкротства.
В процессе внешнего управления арбитражный управляющий, для выявления специальных мероприятий во время процедуры банкротства, при помощи дисконтированный денежных потоков может выделить разнообразные типы развития предприятия, независимо от условий и видов инвестирования, а также средств, предназначенных для капитальных вложений.
1. Арбитражный управляющий привлекает оценщика для определения стоимости имущества должника и производит оплату его услуг за счет имущества должника в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом.
(см. текст в предыдущей редакции)
Оценка имущества должника проводится оценщиком, который должен соответствовать требованиям, установленным законодательством Российской Федерации об оценочной деятельности, и не может являться заинтересованным лицом в отношении арбитражного управляющего, должника и его кредиторов.
Собрание кредиторов или комитет кредиторов вправе определить лицо, на которое с его согласия возлагается обязанность по оплате указанных услуг оценщиков с последующей внеочередной компенсацией произведенных им расходов за счет имущества должника.
Сведения об отчете об оценке имущества должника, указанные в абзаце пятом пункта 5.1 статьи 110 настоящего Федерального закона, с приложением копии такого отчета об оценке в форме электронного документа подлежат включению арбитражным управляющим в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве в течение двух рабочих дней с даты поступления копии такого отчета об оценке в форме электронного документа.
(см. текст в предыдущей редакции)
2. Если в соответствии с настоящим Федеральным законом привлечение оценщика для определения стоимости имущества должника является обязательным, отчет оценщика об оценке имущества должника - унитарного предприятия либо имущества должника - акционерного общества (далее также - отчет об оценке), более двадцати пяти процентов голосующих акций которого находится в государственной или муниципальной собственности, направляется внешним управляющим, конкурсным управляющим в федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный Правительством Российской Федерации на подготовку заключений по отчетам оценщиков (далее - орган, уполномоченный на подготовку заключений по отчетам оценщиков).
(см. текст в предыдущей редакции)
3. В течение тридцати дней со дня получения отчета об оценке орган, уполномоченный на подготовку заключений по отчетам оценщиков, вправе направить арбитражному управляющему мотивированное заключение по этому отчету. Порядок подготовки указанного заключения устанавливается регулирующим органом. В случае получения по истечении установленного срока положительного заключения или отсутствия заключения собрание кредиторов или комитет кредиторов устанавливает начальную цену продажи предприятия, иного имущества должника на основании рыночной стоимости такого имущества, определенной в соответствии с отчетом об оценке.
4. Отрицательное заключение органа, уполномоченного на подготовку заключений по отчетам оценщиков, содержащее обоснование несоответствия отчета об оценке законодательству Российской Федерации об оценочной деятельности, федеральным стандартам оценки или недостоверности сведений, используемых в отчете об оценке, направляется арбитражному управляющему с приложением копии представленного в орган, уполномоченный на подготовку заключений по отчетам оценщиков, отчета об оценке.
